— Я атеист, — буркнул предвечный, встал и направился в ванну. В комнату постучали.
Пришлось отложить наказание, к тому же ничего коварного и достойного Рейнер все равно не придумал, поэтому, как только предвечный удалился, громко крикнул:
— Входите!
На пороге глыбой встал домовой, посмотрев сквозь Рейнера, он подошел к двери ванной и принялся стучаться туда. Кофи распахнул двери и уставился на рогатого.
— Он явился, — выплюнул сквозь зубы домовой.
— Как не вовремя, попроси Его подождать минут тридцать, — распорядился предвечный и захлопнул двери. Слуга ушел.
Мужчина треснул кулаком подушку.
— Да пошли вы все к такой-то бабушке!
Рейнер выбрал комплект одежды из подаренной Пай и отправился приводить себя в порядок.
Кофи нежился в джакузи, вокруг него плавали пушистые холмы пены, пахло ванилью и розами, на глаза предвечный положил полотенце, а под голову — надувную подушку. Мужчина хмыкнул и занял душевую кабину, включил режим массажа и стиснул зубы, когда с силой и меняя ритм со всех сторон ударили струи горячей воды. Зато потом будет лучше, утешил себя пожарный. Вытеревшись, Рейнер надел белые брюки и такую же рубашку, застегнул ее до середины груди и посмотрелся в зеркало. Неплохо, ночь на подоконнике на внешнем виде никак не сказалась, разве что под глазами легли чуть заметные тени. Зато белый цвет одежды выгодно подчеркивал ровный загар. Рейнер пригладил волосы и принялся чистить зубы.
Кофи, вытираясь, невольно залюбовался контрастом загоревшей кожи и светлой одежды, поймав взгляд пожарного, предвечный оскалился и тихо признал:
— Выглядишь ты впечатляюще, жаль только, что внутри не все так замечательно… Ладно, не буду рыть себе могилу, а то одним минетом не отделаюсь.
Выходя из ванной, Кофи не отказал себе в удовольствии громко хлопнуть дверью. Впервые предвечный долго выбирал себе одежду, затем, аккуратно и тщательно убирал в странную, сложную прическу волосы, даже вдел серьгу в бровь. И все равно, Кофи недовольно поджимал губы, рассматривая себя в зеркале.
Рейнер скорчил недовольную мину, заканчивая наносить лосьон, от которого волосы на лице переставали расти, и неприязненно покосился на выход. Но деваться с подводной лодки некуда, а отсиживаться в ванной комнате глупо. Вот только за дверью оказался новый непривычный Кофи. Если раньше предвечный походил на плохо убранную постель, то сейчас в спальне стоял эффектный незнакомец. Светлые волосы украшали заколки и маленькие косички, темно-фиолетовая, почти черная рубашка подчеркивала цвет глаз, а светло-серые брюки с классическим кожаным ремнем заканчивали облик. Предвечный брызнул на себя одеколоном и звонко чихнул.
— Будь здоров, расти большой и не будь лапшой, — сказал Рейнер и отлепился от дверного косяка, подошел к Кофи, рассмотрел его со всех сторон и восхищенно заметил. — А тебе идет, ты очень красивый. И почему всегда так не одеваешься?
— Может, потому, что не хочу, чтобы мой претендент находил меня красивым? — оскалился предвечный. — Тем более ты… Боюсь, для меня это чревато.
— Снявши голову по волосам не плачут. Я тебя и раньше красивым находил, еще в первый вечер, но ты прав, твою игру в доктора забыть сложно. Тикающая боль в ягодице до сих пор чувствуется, — скривился Рейнер.
В комнату постучали, домовой просунул свою рогатую голову и сообщил:
— Нервничает, уже стол царапать начал…
— Ничего, Он подождет еще пару минут. Надеюсь…
Кофи уставился на себя в зеркало, нервно прикусил губу. Руки сами собой сжались в кулаки.
— Не нервничай, Он вроде не в самом плохом настроении…
— Вроде? — отозвался предвечный, незаметно для себя прокусывая губу до крови. — Утешил, детка, нет слов как.
Рейнер встал перед Кофи и закрыл предвечного от домового.
— Кофи, с кем у тебя встреча и почему ты весь на нервах? Отвечай правду, это приказ.
Предвечный тяжело вздохнул и нахмурился:
— Меня ждет Распределитель душ. Это тот, кому мы отдаем души, что не остаются тут, а так же тех, кто получил прощение и шанс на новую жизнь. В принципе, ничего особенного, только вот… Он вообще не должен быть в этом мире, и тем более конкретно этот Распределитель.
— Продолжай. Раз для него ты так нарядился, то я хочу знать подробности. Только правду, это приказ, — напомнил Рейнер и скрестил на груди руки.
— Полтора года назад Он перестал быть моим куратором. Зато начал являться в гости раз в два-три месяца. Вечно сидит, молчит, на вопросы отвечает странно или вообще не отвечает, — Кофи пожал плечами. — Он ведь не совсем живое существо, я нервничаю в его присутствии.
Рейнер прищурился, похоже этот некий Распределитель неровно дышит к Кофи и теперь активно подбивает к нему клинья.
— Пошли, вместе встретим твоего знакомого, я тебя с ним наедине не оставлю.
Мужчина взял ладонь предвечного в свою и потянул Кофи к выходу. Впереди недовольно пыхтел синекожий домовой, но сказать лишнего не смел, только зло глянул на Рейнера и восторженно — на Кофи. Пришли они в какую-то другую столовую, все стены небольшой комнаты оплетали лианы, крупные листья с красными прожилками глянцево блестели в искусственном освещении электрической люстры. В центре стоял витой столик, накрытый на три персоны. Странного вида существо с длинными гуттаперчевыми пальцами бережно держало чашку и дуло на молочно-белый напиток.
Приподняв голову, на которой странной, слишком яркой тряпкой смотрелся лазурный тюрбан. Длинный балахон аккуратными, беспорно идеальными складками свисал до пола. Белоснежная кожа, темные длинные ресницы почти скрывали в своей тени бездонные, затягивающее глаза. Пальцы вертели чашку.
— Доброе утро, Кофи. И вам, Рейнер, доброе утро, — безжизненным голосом поздоровался Распределитель душ и уперся взглядом в предвечного.
Кофи сел, в очередной раз нервно прикусив губу, и отозвался:
— Доброе. Чем обязан такой чести лицезреть вас в своем доме?
Существо словно не услышало вопрос, все так же неотступно и бесцеремонно рассматривая пожирателя, задерживая взгляд на ярких, искусанных губах и возвращаясь к глазам, в которых быстро, хаотично зажигались и гасли звезды.
Рейнер посмотрел сначала на одного, потом на другого, со скучающим видом нащупал под столом ладонь Кофи и переплел свои пальцы с его, после чего с грохотом положил их сцепленные руки на скатерть.
— И вам доброе утро, — с нажимом произнес мужчина. Черные глаза уставились на Рейнера, пожарный осклабился в ответ. — Не сочтите за наглость, но вы обо мне знаете, а я о вас нет. Позвольте повторить вопрос Кофи. Чем обязаны?
С самодовольным видом Рейнер поднес пальцы к губам и, поцеловав, отпил странной жидкости из чашки. По вкусу она напоминала кокосовое молоко, только горячее, и его сладость была более заметной, словно пьешь растворенный «баунти».
Распределитель с каменным лицом повторил действия Рейнера с другой рукой, разве что не поцеловал пальцы предвечного, а откровенно облизал, отчего Кофи побледнел и попытался высвободить обе руки. Потерпев неудачу, пожиратель закрыл глаза и сделал вид, что его тут нет.
— Как вы понимаете, Рейнер, вы тут ничем никому не обязаны… — безразлично отозвался Распределитель и поднес свою чашку к губам Кофи.
— Но меня хотя бы пригласили в дом, — надменно отозвался мужчина, с видом «что-что, а вам тут не больше моего рады» и отпустил руку предвечного.
— Но я тут хотя бы смотрюсь лучше, — огрызнулся Распределитель. Предвечный отобрал вторую руку и, откинувшись на спинку, ошарашено замер, наслаждаясь, что про него забыли.
— Что, мужик, вот она — суровая безответная любовь, да? — сочувственно спросил Рейнер и недовольно покосился на Кофи.
— Любовь? Никогда не мог понять значения этого слова, — произнес Распределитель. Кофи пожал плечами и все же предпочел не вмешиваться.