— Кофи?..
— Что? — отозвался предвечный, убирая окно за своей спиной и вызывая туда коридор, оставляя таким образом, больше места для маневров. Что бы не говорил Рейнер, но чувствовать себя бессильной игрушкой в руках человека пожиратель больше не хотел.
— Ты меня боишься, — твердо произнес Рейнер. — Вернее опасаешься.
— Допустим, — отступил на шаг Кофи.
Рейнер отвел взгляд.
— Я тоже, если честно. Но я смог остановиться, понимаешь?
— Я понимаю, — взгляд предвечного скользнул в сторону. — А если ты не захочешь остановиться?
— Я и тогда не хотел, но сделать тебе больно не хотел сильней.
— Меня не так пугает боль, как чувство собственного бессилия и то, что ты, по большому счету, можешь мне просто приказать…
Рейнер почесал щеку.
— Меня это тоже не сильно радовало, но… — мужчина замолчал на некоторое время. Он не мог отказаться от возможности хотя бы так удерживать предвечного. Да и не был уверен, что по-другому Кофи вообще станет с ним общаться, тем более правдиво отвечать на вопросы, но все же Рейнер произнес: — Что ты предлагаешь?
Кофи с тоской посмотрел на только что созданный коридор и все же заговорил:
— Я хочу иметь возможность противиться и не хочу, чтобы твои приказы касались секса.
— Не давай мне повода приказывать, — обмолвился мужчина, но тут же понял, что его самого подобная иллюзия свободы воли не устроила бы.
Он ближе нагнулся к Кофи:
— Прости. Я отменяю свой приказ, ты можешь мне сопротивляться, если сочтешь мои действия неподобающими или тебе будет неприятно. Но спрашивать о чем-то я все равно буду, иначе не разберусь. Что скажешь?
— Что меня это вполне устроит, — Кофи отступил на шаг. — Хотя я представляю, что ты способен спросить. Интересно, тебе вообще известно, что значит слово «стеснение»? И что есть темы, которых обычно не касаются в разговорах?
— С другими бы я и не стал их поднимать, — пожал плечами Рейнер. — Но ты же не другие.
Кофи от удивления даже рот приоткрыл и привел последний аргумент:
— Мы с тобой почти не знакомы, я мужчина, за все два года наблюдений у Пай в памяти нет ни одного указания на то, что ты интересуешься своим полом… Так с чего вдруг?
Рейнер вздохнул:
— Мне было любопытно, общаясь с ребятами из пожарки, я ловил себя на мысли, что думаю о них… ммм… в разном свете. На гейскую порнуху я реагировал, но попробовать самому не хотелось, а ты другой, что ли. Я не знаю и предпочитаю не задумываться. Отвращения не испытываю, ты тоже, так что, думаю, все нормально. А для тебя как?
Кофи фыркнул и насмешливо протянул:
— Вопрос задан двусмысленно… Так что классическая музыка для меня никак!
— Мне уточнить? — ехидно ответил мужчина. — Я ж тогда еще и парочку подробностей выспрошу, перчинка.
— Ха! Раз я вынужден говорить тебе правду, то уж прости, вопросы буду интерпретировать по-своему! — в глазах предвечного вспыхнули и погасли разом сотни звезд.
Рейнер подался вперед и поймал Кофи в кольцо рук.
— Тогда буду исходить из твоих реакций. Только не бей, — быстро добавил мужчина, видя, как недобро прищурился Кофи. — Может, пойдем в спальню, а?
— Ну, спать в коридоре я точно не собираюсь, — тихо отозвался предвечный, убирая коридор за своей спиной.
— Спасибо.
*****
Вечер выдался по-семейному тихий и уютный. Эмек и Лейти много говорили, делились воспоминаниями, пока мальчишку совсем не разморило. А вот Эмеку не спалось, он погладил по спине посапывающего рядом Лейти и шепнул.
— Лейти, мне нужно тебе кое-что рассказать о предвечных. Я умолчал о некоторых подробностях, которые ты имеешь право знать.
— О чем ты молчал? — приподнялся на локте Лейти, смотря на Эмека с любопытством.
— Предвечным не чужды привязанности, понимаешь? Наши эмоции не блокированы, но это палка о двух концах. Всем нам в пару подходят только люди, но человек всегда может уйти, разорвать союз и продолжить жить дальше. Мы не можем, — ровным голосом объяснял Эмек.
— Но люди же раньше умирают! Ты сам говорил, что тебе семьдесят. Если я останусь с тобой, то проживу еще лет шестьдесят, то есть ты умрешь очень молодым, это несправедливо! — возмутился Лейти.
— Ты все верно понял. Мы выбираем партнера раз и навсегда не из-за каких-то правил, а потому что по-другому не можем, и когда возникает связь, человек настраивается на цикл жизни предвечного, а от старости никто из нас не умирал. Подумай, ведь подходит человек из любого мира, а в каждом из них своя продолжительность жизни, — Эмек поцеловал мальчишку в переносицу и продолжил свой рассказ. — В союзе есть и другие особенности, как раз та палка, что я уже упоминал. Вот тебе пример. Мой брат Кофи нарушил естественный ход вещей и забрал душу не того ребенка, наказание за это казнь, и он знал. Отсюда вопрос: если бы Кофи уже состоял в союзе, то рискнул бы он этим союзом, следуя душевному порыву или прихоти? Не думаю, что да. Предвечные в паре гораздо устойчивей, в этом тоже плюс, ну и счастливей, — улыбнулся Эмек. — Нам следует быть беспристрастными, но ошибочно полагать, что сердце не умеет думать. Умеет. Но по-другому. Когда души взвешиваются и оцениваются, нельзя полагаться только на логику, но и, как сделал Кофи, поступать не следует. У предвечных мало детей, если все начнут… в общем, ты понял, мы быстро вымрем.
— Понимаю… Слушай, если существуют женщины-предвечные, почему же вы ищете только мужчин-людей? — спросил Лейти, удобно устроив голову на плече Эмека.
— Из-за фактически бесконечного срока жизни, нам редко нужны дети. Наше количество практически всегда постоянно, а женщин-предвечных так мало, что найти себе мужа им не проблема. Сами мы умираем только из-за разлуки. От женщин-людей дети возможны, но они смертны, у них нет души и чувств, нет границ из правил, а сами они бесплодны. Их психика шаткая, так что ничего хорошего из этого не выходило, — Эмек поправил спальник и тщательно укутал им Лейти.
— Понятно, — зевнул Лейти, обнимая предвечного поперек груди, и потерся щекой о плечо. — Есть еще что-то, что мне нужно знать? Если у нас все и дальше так пойдет, то я вряд ли смогу уйти от тебя, слишком уж с тобой хорошо.
Эмек поцеловал русую макушку.
— Я чувствую, что ты говоришь правду, но что касается наших слепков аур, то они подходят друг другу едва-едва… Поэтому Оли не проводит с тобой время и редко откликается, как, например, Пай подстраховывает Рейнера. Кот не хочет, чтобы я умер, привязавшись. Но я верю, что не ошибся, и что все у нас получится, если не будем спешить и говорить друг с другом чаще.
Лейти дернулся и приподнялся, опираясь ладонями на мужчину, щурясь, всматривался в темноте в лицо предвечного и тихо, почти неслышно, пробормотал:
— Меньше всего мне бы хотелось, чтобы ты умирал, тем более из-за меня, — мальчишка лихорадочно собирал воедино всю информацию, сопоставляя, и еще тише добавил:
— Я не понимаю, зачем тебе так рисковать. Только мне отчего-то приятно, что ты рискуешь из-за меня…
— Все рискуют, доверяясь другому существу, — спокойно заметил Эмек. — И не только для предвечных подобное доверие может обернуться смертью, Лейти, но я буду рад, если нас подобная участь минует. Тебе все ново, нов и мир, и я, и возможность подобных отношений. Ты ведь пожирателей представлял иными, и, хотя я вижу, что твоя симпатия неподдельна, интерес тоже играет роль. Иногда он угасает слишком быстро, потому и существует срок в два месяца. Да и на создание союза нужен не один день и даже не год, но, когда он появится и окрепнет, оба почувствуют связь, которую в силах будет разорвать только человек из самой пары. Но не бери в голову. Завтра мне нужно на смену, вернусь через три дня. Помни, ты обещал не ходить в город один, если хочешь, дождись меня, прогуляемся вместе.
*****
Кофи в очередной раз отполз от Рейнера, но пожарный спустя пару минут оказался рядом, закинул вначале руку, потом ногу, подтянул предвечного ближе, подминая.