А затем все началось заново, с горячей, жадной пустыни, со споров отца, с причитаний матери, с танца и обидного слова «скопец». Все кружилось быстрее и быстрее, сменялись картинки, пока Лейти, как когда-то в реальной жизни, медленно связывал все воедино.
~~~
Лейти затих после полудня, его дыхание выровнялось, и Эмек позволил себе немного расслабиться. Мальчик спал спокойно до самого вечера, но предвечный так и не рискнул его покинуть, зато нашел в спешке сунутый в карман мешочек Лейти. Эмек развязал шнуровку и вытряхнул на ладонь пару лепестков, тех самых, которые сам рассыпал по постели… Сердце сжалось от нежности, предвечный прижался лбом к виску Лейти и обхватил своего претендента поперек груди. Мальчишка, совсем ребенок, за ним поди и не ухаживал никто… Хотя, Эмек и так знал, что паренек всегда был один, воспоминания об этом Оли передавал.
Лейти открыл глаза, удивленно осмотрелся в незнакомом помещении и облегченно вздохнул, сообразив, кто его обнимает. Накрыл ладонью руку предвечного и хриплым голосом прошептал:
— Прости.
— Малыш, — вздрогнул Эмек и прижался плотнее к обнаженному телу. — Малыш, хороший мой, живой… Живой… Зря я тебя оставил, прости, прости меня… — горячо извинялся Эмек, целовал, обнимал, гладил по мокрым слипшимся волосам. Губами собирал с ресниц слезинки.
— Все хорошо, — хрипло отозвался Лейти, довольно жмурясь. — Эмек, прости, я не хотел, честно. Мне просто было скучно без тебя, а Оли сказал, что в саду я могу прогуляться и в одиночестве. Я не знал, что так получится.
— Это я виноват, тебе не за что волноваться, — Эмек вгляделся в глаза Лейти, они казались уставшими, но смотрел парень спокойно. Только сожаление улавливалось. — Эти цветы растут очень быстро, хватит ночи, и семечко взойдет. Очень редко их заносит в наш мир, проскальзывают меж пластами, а в саду прорех много. Мы там собрали очень много всего из самых разных миров. Оли не думал, что ты уйдешь настолько далеко, да и там действительно нет ничего опасного, только… Я думал, что опоздал, — признался Эмек.
— Как видишь, нет, — улыбаясь прохрипел Лейти, обнял своего предвечного, уткнулся в него лицом, — Не надо тогда и думать об этом. Обещаю, в следующий раз я буду осторожнее, не волнуйся. А выглядят цветы весьма безобидно.
Эмек гладил своего претендента по спине, думал о том, что едва не лишился его. Хорошо, почувствовал опасность даже в другом мире и смог переместиться на столь большое расстояние, хотя Эмек и не понимал, откуда ему хватило сил для рывка сквозь пласты. Но Лейти прав, кризис миновал, стоит отвлечь мальчишку.
— Пойдем, — Эмек поцеловал в русую макушку. — Я вымою тебя и накормлю, а то ты схуднул… Как горло?
— Болит, — признался Лейти и покраснел, запоздало поняв, что он лежит обнаженным. Осмотревшись, мальчишка решил идти завернутым в одеяло, затем сообразил: Эмек собирается мыть его лично. — Я сам могу вымыться!
— Нет, — тверже, чем хотел, сказал Эмек и поспешил исправиться. — Ты сейчас едва с кровати сможешь встать. Не бойся, Лейти, я не трону тебя… В этом плане даже после совершеннолетия, пока ты не решишь, что готов, — предвечный вдруг игриво подмигнул, — но сделаю все, чтобы ты меня захотел.
Эмек поцеловал в кончик веснушчатого носа. Воспользовавшись моментом, Лейти подался вперед и, обхватив шею предвечного, поцеловал его в губы и, так же порывисто разорвав поцелуй, хрипло спросил:
— А если я тебя захочу раньше, чем стану совершеннолетним?
И вновь покраснел.
Эмек отвел взгляд, но Лейти ждал ответа, и ответа правдивого, который имел полное право получить. Предвечный не думал, что мальчишка поймет его принципы, но прижался своим лбом к его и прямо посмотрел в глаза.
— Не обижайся, я хочу тебя, но не могу. Для меня ты как бы все еще ребенок, пока этот рубеж с возрастом не будет преодолен официально. Не подумай, воспринимаю я тебя как равного, но в плане секса… Не могу, — повторился Эмек.
Хрипло рассмеявшись, Лейти покачал головой, затем, поцеловав его в щеку, признал:
— Эмек, я не скажу, что понимаю твои принципы, но вполне могу принять и не понимая. Они ведь часть тебя, так что… — проведя ладонью по шее, чуть нахмурился и тихо спросил: — Эмек, у меня на шее мешочек висел, ты не скажешь, куда он делся?
— Я снял его и убрал в ящик стола, — сказал предвечный и ответил касанием на касание. Провел ладонью по боку к бедру и обратно. Мальчишка оказался действительно ласковый, и Эмеку это очень нравилось, ему и так постоянно хотелось касаться Лейти, гладить по нежной коже. — Я заглянул в него… Почему ты оставил их?
— Потому что слуги сразу убрали остальные, едва я только встал. Мне хотелось сохранить лепестки на память. Я понимаю, это глупо, но… — замялся Лейти. — Тебе неприятно?
— Я удивлен, — Эмек коснулся губ Лейти пальцами. — Не думал, что соберешь, а только посмотришь и все. Пожалуй, мне приятно.
Предвечный потянулся за поцелуем. Мальчишка тут же прикоснулся губами к губам, отвечая страстно, пусть и не очень умело, но с явным удовольствием. Ладони привычно обняли Эмека, гладя по спине, мягко, настойчиво, стараясь в прикосновениях показать свое отношение, которое не смог бы выразить словами.
Пружина, державшая все это время в напряжении, наконец лопнула. Лейти был рядом, живой и относительно здоровый, он целовал как прежде и не возненавидел Эмека за то, что тот не уберег.
Предвечный оторвался первым и, подхватив на руки Лейти, понес мальчишку в ванную. Опустил его в джакузи, включил воду и потянул с себя рубашку. Стоило и самому помыться, Эмек не рисковал оставлять Лейти без присмотра. Мальчишка с какой-то дикой смесью любопытства, восхищения, зависти и легкой долей страха рассматривал спокойно раздевающегося предвечного. Облизнул неожиданно пересохшие губы и тихо пожаловался, стараясь отвлечь себя от странных мыслей:
— Пай отправила Рейнера в какой-то магазин, а меня туда не пустила, сказав, что я еще маленький.
Эмек залез в джакузи и сел позади Лейти, прижал мальчишку спиной к груди и обхватил за талию.
— У Кофи проблемы с доверием, и он постоянно огрызается. Считает, что одному быть лучше и надежнее. Рейнер ему подходит, грань не переступает, но и спуску Кофи не дает, охотно принимая правила игры. Подозреваю, претенденту брата даже нравится, уж слишком много затаенной радости, азарта и предвкушения у него в глазах появляется, когда они начинают перегавкиваться, или человек называет Кофи перчинкой. А брат решил подразнить Рейнера и отправил его в магазин, где продаются постельные игрушки и откровенная одежда с прочей атрибутикой, преимущественно для пар из мужчины и мужчины.
Лейти положил ладонь на колено предвечного, и тихо попросил:
— Эмек, а ты меня сводишь в тот магазин? Мне просто очень любопытно, я вообще не представляю, как физически мужчины могут быть вместе. Какие игрушки? Не понимаю…
— То есть как… — не сразу справился с удивлением Эмек. — Погоди, тогда на что ты сам намекал? Как представлял себя и меня?
— Ты когда-то мне сказал, что ты научишь, — стыдливо признал Лейти. — В нашей культуре не очень приняты отношения между мужчинами, если только один из них не… не кастрирован. Не знаю почему, но я уверен, что у тебя в планах подобного нет…
— Конечно нет! — воскликнул Эмек и потерся щекой о щеку, провел рукой Лейте по животу. — Я же хочу, чтобы тебе тоже нравилось.
Эмек поцеловал мальчишку в плечо, задумался, собираясь с мыслями.
— На самом деле у мужчин не так уж и много вариантов, — ладонь спустилась с живота, огладила внутреннюю сторону бедра и остановилась между ягодиц. — Только этот, — пальцы тронули колечко мышц, — кроме рта. А вот позы освоишь со временем, я покажу тебе.
Лейти удивленно замер, потом кивнул, сопоставив все, но подробностей решил не выспрашивать и так узнал больше, чем хотел бы.
— Понятно, — расслабленно опираясь на предвечного, проговорил Лейти, погладил Эмека по ноге. — Ты же сорвался с работы… У тебя не будет неприятностей?