Обычно волшебство длилось два-три дня или даже пять, а потом они разбегались в разные стороны, чуточку смущенные и испуганные нехарактерной для их профессии привязанностью. На этот же раз у них была в распоряжении целая неделя. Они встретились на Дагоре, в зале ожидания, где взяли билеты – кто бы мог подумать – на один рейс до Авалона. На этот раз они даже не пытались удивляться и просто мило разыграли для попутчиков случайное знакомство. Линда ловко свернула операцию по охмурению молодого бизнесмена, летевшего вкладывать деньги в транспортные сети Камелота – и тем, возможно, спасла неизвестную компанию от разорения, – а Лэйван немного вышел из образа стального предпринимателя, сосредоточенного только на ведении дел.
Таким образом, хотя они и поселились в разных номерах, но уже семь дней наслаждались друг другом, не решаясь прервать затянувшуюся встречу. Их встречи не мешали ведению дел – о, это их правило действовало с момента второй встречи на Яхте – но тем не менее так не могло продолжаться вечно. И Лэйван знал, что он должен сделать первый шаг.
– Как твои дела? – прощебетала Линда, не выходя из рабочего образа.
Лэй шумно сглотнул и вошел в комнату, громко стуча каблуками дорогих туфель по паркету. Он не любил говорить о своих делах и всегда немного нервничал, когда разговор касался этого вопроса, хотя и понимал, что Линде можно доверять.
– Все прошло отлично, – сказал он, останавливаясь у широкой кровати, застеленной грязно-зеленым покрывалом, напоминающим о больнице.
Линда стояла у окна, выходящего на серые окраины города. В руке она сжимала крохотную бутылочку с коктейлем, но смотрела сейчас на Лэя. Ее темно-каштановые волосы струились из-под яркой шляпки, растекаясь по обнаженным плечам шелковым водопадом. Веселые карие глаза, почти черные, смотрели на друга с вызовом, а ярко-красные губы были чуть приоткрыты. Хэван знал, что Линда не злоупотребляет биотехнологиями коррекции тела, но и не избегает их. Ее фигура, которую прекрасно подчеркивало это вульгарное платье, была практически идеальной: худой, но не тощей, с полной, но не огромной грудью и чертовски соблазнительными формами бедер. В целом сейчас Линда пребывала в образе очаровашечки, а не актрисы из порнофильмов. Задорная веселая девчонка, немного глуповатая, которой так легко увлечься – вовсе не из-за соблазнительных форм и не из-за милого, но вполне обычного личика, а благодаря общему впечатлению, на редкость гармонично сочетающемуся с характером. Лэй по себе знал, что этот образ неотразим. Также он знал, что так идеально Линда играет перед ним только в одном случае – когда она на работе.
– Вижу, и у тебя дела идут на лад, – сказал он, ощутив неприятный укол смущения.
– Просто идеально, – отозвалась Линда, но глаза ее вдруг потухли.
Она перестала улыбаться, ее лицо сделалось серьезным и даже немного печальным. Плечи опустились, и перед Хэваном вновь появилась самая обычная женщина, не сказать чтоб красавица, лишенная той неуловимой ауры, что придавала ей блеск.
– Хэван, – сказала Линда, резким движением откупоривая бутылочку с коктейлем. – Наверное, на этот раз все.
– Понимаю, – отозвался Лэй, – хороший вариант?
– Заместитель мэра, – кратко отозвалась Линда, одним глотком опустошив бутылочку. – Через пару часов кормежка. Потом ферма.
– Значит, ресторан и на загородную виллу, – подвел итог Лэй, хорошо знакомый с жаргоном подруги. – А прибыль?
– Мелочовка на три дня, потом подарок, а там, возможно, и миллион за расставание, – отозвалась она.
Хэван кивнул, надеясь, что это будет истолковано как знак одобрения. Не слишком много, но и не мелочовка. Вполне хороший вариант, особенно в части расставания. Лэй прекрасно знал этот трюк. Тут главное – никакого шантажа. Все должно быть открыто и прозрачно. Лучше всего – навязчивое внимание и преувеличенная любвеобильность. Один визит такого алого влюбленного чуда в рабочий кабинет на глазах у подчиненных и начальства излечивал чиновника от интрижки почище любого судебного разбирательства.