И куда же повёл своих гостей Лаврентий Павлович? К Царь-колоколу? К Царь-пушке? К златоглавым кремлёвским соборам?
Нет, подземным переходом он повёл мальчика к саркофагу с телом Ленина. Бобраков пишет: «…Вот это Ленин, мальчик, запомни хорошенько», — тихонько произнёс «дяденька», не снимая руки с моего плеча. Мы постояли у усыпальницы вождя, внимательно вглядываясь в его черты…»
А потом они вышли из Мавзолея к могилам у Кремлёвской стены.
Не доказывает ли эта маленькая, но всё же историческая деталь лишний раз то, что Берия был не просто одним из руководителей Коммунистической партии (Иуда Горбачёв был в КПСС даже Генсеком), но был убеждённым и деятельным коммунистом, большевиком.
Выше я уже упоминал полковника Павла Петровича Максименко… В своей первой книге о Берии я описал разговор с ним, в ходе которого Павел Петрович сказал:
— Когда я несколько лет назад начал работать с архивными документами, то был по отношению к Берии, конечно же, предубеждён. Но по мере работы мое впечатление от него изменилось на прямо противоположное.
— Как о человеке? — уточнил я.
— Да, в том числе и как о человеке…
Вот каким был реальный Берия. При этом реальный Берия был, как видим, не только выдающимся практиком, но и прозорливым, думающим теоретиком строительства социализма.
Ещё одна деталь…
Немецкий профессор Николаус Риль (родившийся, между прочим, в 1901 году в Санкт-Петербурге и депортированный в СССР после войны) десять лет успешно проработал в советском Атомном проекте, получил ещё при Сталине звание Героя Социалистического Труда, стал лауреатом Сталинской премии. В 1955 году он уехал в ФРГ и там написал книгу «Десять лет в золотой клетке».
Риль, безусловно, был крупным учёным, однако книгу он написал хотя и чертовски интересную, но подловатую. Хорошо ещё, что он публично признал, что советская «клетка» (для Риля она имела вид комфортабельного особняка) была «золотой», а не «железной».
Так вот, Риль описал две свои встречи с Берией, и хотя немецкий профессор не избежал обычного набора штампов («пресловутый организатор рабочих лагерей НКВД…», «чувствовалось, что все дрожали перед Берией…» и т. п.), то, что он засвидетельствовал, рисует нам Лаврентия Павловича как человека с живым умом, с несомненным чувством юмора и с той раскованностью поведения, которая становится следствием большой личной работы над собой по развитию ума и души.
Риль писал:
«Берия принимал нас (в 1945 году. — С. К.) очень любезно. Его поведение было очаровательным. Известно, что люди его склада в личном отношении могут быть очень приятными. Гиммлер был также очаровательным собеседником».
Уж не знаю, сколько раз Риль встречался с Гиммлером и встречался ли он с ним вообще. Но то, что Риль так вот, с кондачка, всего два раза встречавшись с Берией (и оба раза Берия был приветлив, внимателен к мнению собеседника и заботлив), имел наглость судить о Берии вкривь и вкось, не красит немца именно как интеллектуала. Ведь личного экспериментального, так сказать, материала для представительного научного суждения о Берии Риль явно не имел.
А вот же — судил!
Но давайте-ка разберёмся…
Берию сравнивал с Гиммлером не только Риль. А корректно ли такое сравнение?
Гиммлер был руководителем ведомства смерти, а Берия, в бытность его наркомом внутренних дел СССР, был руководителем ведомства, немалое место в деятельности которого занимал созидательный труд. И не надо ухмыляться — на стройках и предприятиях ГУЛАГа НКВД СССР многие трудились искренне, а сознательная политика истощения и умерщвления, в отличие от концентрационных лагерей СС для советских военнопленных, не проводилась.
При этом Гиммлер никогда не занимался творческой организацией свободной жизни множества людей, а Берия, возглавляя партийные организации Закавказья и Грузии, показал себя выдающимся реформатором. Что касается непосредственно Грузии, то за время руководства Грузией с 1931 по 1938 год Берия стал, пожалуй, наиболее мощной фигурой чисто грузинской истории, создав новую социалистическую Грузию.
Главное же, Берия был, несомненно, ярко и разнообразно талантлив и интеллектуален. А гений и злодейство — вещи несовместные, Пушкин тут был глубоко прав! Гиммлер же был, несомненно, весьма зауряден и выдающимся интеллектом не блистал. Так себе — средний европеец-энтузиаст, за счёт организационной тщательности вознесшийся намного выше, чем мог претендовать, исходя из личных качеств.