Миссис Клэндон (показывая на цилиндр на столе). Это ваша шляпа?
Мак-Комас. Как можно — адвокат и вдруг без цилиндра!
Миссис Клэндон. А я-то все эти восемнадцать лет вспоминала человека с бородой и в мягкой шляпе с широкими полями! (Садится на садовую скамью.) Мак-Комас садится на свой стул.
Вы продолжаете ходить на митинги Общества диалектики?
Мак-Комас (степенно). Я больше не посещаю митингов.
Миссис Клэндон. Финч, я все поняла: вы остепенились и сделались добропорядочным членом общества,
Мак-Комас. А вы?
Миссис Клэндон. Я? Ничуть.
Мак-Комас. И вы придерживаетесь наших прежних убеждений?
Миссис Клэндон. С прежней твердостью.
Мак-Комас. Господи! Неужели вы и теперь, презрев свой пол, готовы публично выступать с речами?
Миссис Клэндон кивает.
Отстаивать право замужних женщин на раздельную собственность?
Опять кивок.
Защищать взгляды Дарвина на происхождение видов и «Опыт о свободе» Джона Стюарта Милля?
Кивок.
Читать Хаксли[3], Тиндаля и Джордж Элиот?
Три кивка.
Требовать университетских дипломов, доступа во все профессии и права голоса при выборах в парламент для женщин наравне с мужчинами?
Миссис Клэндон (решительно Да! Я ни на йоту не отступила от своих принципов. Я и Глорию свою воспитала так, чтобы она могла продолжать дело, начатое мной. Собственно, это и побудило меня вернуться в Англию. Я вдруг поняла, что не имею права похоронить ее заживо на Мадейре, на этой моей Святой Елене, Финч. Вероятно, ее встретят бурей негодования, как некогда встречали меня. Ну, да она к этому готова
Мак-Комас. Какие там бури! Милая моя, да ведь нынче в ваших взглядах нет ничего такого, что могло бы помешать ей выйти замуж хоть за архиепископа. Вы только что упрекнули меня в том, что я остепенился. И совершенно неосновательно: я придерживаюсь наших прежних убеждений так же крепко, как всегда. В церковь не хожу и не скрываю этого. Я называю себя радикалом с философским уклоном, — таков я и есть на самом деле: стою за свободу личности и за ее права, как мой учитель Герберт Спенсер. И что же, вы думаете — меня встречают бурей негодования? Нет, ко мне относятся со снисходительным сожалением: что, мол, со старика спрашивать! Я отстранен от жизни, ибо не пожелал преклонить колен перед социализмом.
Миссис Клэндон (пораженная). Социализмом?!
Мак-Комас. Ну да, социализмом. Вот увидите, что ваша мисс Глория, если вы только дадите ей волю, через какой-нибудь месяц сама по уши увязнет в социализме Миссис Клэндон (убежденно). Но ведь я могу доказать ей, что социализм — заблуждение.
Мак-Комас (печально). Вот так-то, доказывая, я и растерял своих молодых последователей. Будьте же вы осторожны: не мешайте ей идти своим путем. (Не без горечи.) Мы с вами, матушка, из моды вышли, отстали, видите ли. Есть, правда, в Англии одно местечко, где ваши взгляды еще показались бы передовыми.
Миссис Клэндон (с высокомерным недоверием). Может быть, церковь?
Мак-Комас. Нет, театр. А теперь — к делу! Зачем вы меня вызвали сюда?
Миссис Клэндон. Отчасти затем, что хотела повидаться с вами…
Мак-Комас (с добродушной иронией). Спасибо.
Миссис Клэндон. …отчасти же для того, чтобы вы все рассказали детям. Они ничего не знают. Теперь, раз уже мы перебрались в Англию, невозможно их дальше оставлять в неведении. (Волнуясь.) Финч, я не могу найти в себе силы рассказать им все сама. Я…
Внезапное появление близнецов и Глории прерывает ее речь. До л ли и Фил мчатся вверх по лестнице наперегонки; Фил умудряется сочетать бешеную .скорость с корректной неторопливостью движений, из-за чего, впрочем, и проигрывает состязание, и в результате Долли первой подбегает к матери и своими бурными объятиями чуть не опрокидывает садовую скамейку.
Долли (запыхавшись). Все в порядке, мама. Зубной врач будет и приведет с собой старика.
Миссис Клэндон. Долли! Милая! Разве ты не видишь мистера Мак-Комаса?
Мак-Комас встает улыбаясь.
Долли (лицо ее вытягивается, выражая самое недвусмысленное разочарование). Это он? А где же развевающиеся кудри?
Филип (горячо поддерживая ее). Где борода?.. Где плащ? Где поэтическая внешность?
Долли. Ах, мистер Мак-Комас, как вы себя изуродовали! Почему вы не дождались нас?
Мак-Комас (оторопев поначалу, тут же призывает на помощь чувство юмора). Потому что адвокат не может восемнадцать лет обходиться без парикмахера.
3
Стр. 547. Хаксли, Томас Генри (1825—1895) — английский естествоиспытатель, последователь и пропагандист учения Ч. Дарвина. Тиндаль, Джон (1820-1893) — английский физик и естествоиспытатель. Джордж Элиот — псевдоним английской писательницы Мэри Энн Ивенс (1819-1880).