Через много лет, прочитав «Архипелаг ГУЛАГ», главы о Кенгирском восстании, заключаю, что рассказчики были близки к истине. После того как мы узнали о Кенгире, каждый прожитый день и особенно наступающая ночь были ожиданием расправы с нами, «красными». И вот, пройдя сквозь муки тюремного ада, допросов, голода, когда впереди уже забрезжил рассвет свободы, умереть под ножом или быть задушенным во ремя сна только потому, что ты русский, малосрочник? Это ожидание было выше всяких сил. Ведь если бы они захотели это сделать, то не помогли бы наши ночные дежурства в бараках и забаррикадированная дверь — они бы сожгли наш барак вместе с нами. А лагерь, притихший, настороженный, представлял пороховую бочку. Достаточно было случайной искры, и эта слепая, безрассудная стихия убийств, насилия захлестнула бы тысячи и так обреченных людей. Ожидание становилось невыносимым.
На другой день после прихода «послов» из Кенгира к нашему бараку подошли три человека. Один из них, маленького роста, невзрачный на вид человек, и был руководитель забастовки. Два его телохранителя, дюжие молодцы в кубанках и расшитых украинским орнаментом рубашках, спросили, кто из нас, русских, знает украинскую мову. Мои бригадники указали на меня. Я любил и люблю до сих пор украинский язык. В университете произошло близкое знакомство с белорусским и украинским языками — в течение одного семестра, в основном по учебникам. А потом я слушал украинские песни.
Когда с Иваном Цилярчуком работали на шахте, мы разговаривали только на украинском языке. Его сперва забавлял мой выговор, а месяца через три мы с ним балакали на равных.
Я до сих пор не знаю, почему ему, этому малограмотному, жесткому человеку понадобился «москаль», балакающий на украинской мове. Ближайшим моим товарищем был украинец Володька Хоменко; позвали и его.
Начал предводитель с того, что сказал:
— Не мешало бы кое-кого повесить, да некогда, — и добавил, что сейчас нужно написать на бумаге то, что он будет говорить.
Его «адъютанты» положили мне на колени фанерную доску, с которой нарядчики выпроваживают бригады на работы, и развернутый тетрадный, в клеточку, листок бумаги.
Я очень жалею сейчас, что не имею копии этого примечательного в своем роде документа, переведенного с украинского на русский. Но смысл хорошо помню. В воззвании к лагерному населению было сказано, что сейчас нужно забыть все распри и вражду, соблюдать в лагере порядок и дисциплину и что, если мы повторим Кенгир, погибнем все. Володька Хоменко прочитал предводителю с украинского текст, и видно было, что тот остался доволен. Хоменко этот текст на таком же листе написал по-украински. Текст был размножен и вывешен в лагере. Такой поворот дела обрадовал нас, и появилась надежда на какой-то исход. А исход не замедлил.
На рассвете за зоной со всех сторон послышался гул работающих машин, и с какой же радостью я уловил запах солярки! Это танки. Мы, фронтовики, знаем и гул, и запах. Ошибки не было. Пусть теперь будет даже ужасный конец, чем ужас без конца. Слышался лай собак, на вышках — пулеметы, направленные на бараки… С грохотом раскрываются железные ворота. В проеме ворот показалась группа в сопровождении танка, вышла на линейку у вахты, танк остановился в воротах. В мегафон команда:
— Бригадиры, ко мне, остальным оставаться на местах!
Озираясь, вышли бригадиры.
— Срок даю десять минут. Чтобы за это время бригады были выведены на линейку!
Повернулись и так же спокойно, как вошли в лагерь, вышли из него, оставив в проеме ворот Т-34.
Первой на разводе строилась наша бригада — шахтостроителей. Не успел бригадир договорить до конца, как мы, обгоняя друг друга, ринулись на линейку. Танк попятился назад, давая нам дорогу на выход. За зоной мы сразу попали в кольцо автоматчиков и собак. Откуда их столько?
Натянутые поводки, оскаленные морды, команды, грохот работающих танковых двигателей — так был на сей раз оформлен наш выход на работу. В это утро на каторжную работу в шахту мы шли избавленными от страха, неизвестности, ожидания.
Глава 7
Освобождение
К концу третьего дня шахта «Петро-2» выдавала план, все вошло в русло обычной лагерной жизни. Только теперь никто не требовал подновления, стали терпимее надзиратели, пошла почта из лагеря и в лагерь.
И что было самым главным и удивительным — нас не обманули на сей раз. В лагерь приехала комиссия по пересмотру дел. В кабинете начальника лагеря вел прием жалоб один из помощников Генерального прокурора Руденко, Вавилов. 28 июля от меня была принята жалоба с описанием «дела», приемами следствия Томского МГБ. Доброжелательное, открытое лицо, спокойный взгляд этого человека вселяли какую-то надежду, доверие. До сих пор помню его слова:
— Мы проверим ваше дело в Верховном Суде РСФСР, и, если подтвердится все, что вы написали в жалобе, месяца через три-четыре вы будете реабилитированы, а сейчас комиссией вы будете освобождены из-под стражи по сокращению срока до семи лет и будете работать на руднике и отмечаться в комендатуре. За побег — срок двадцать пять лет.
В ноябре месяце 1955 года в комендатуре комендант-казах зачитал документ о реабилитации. Еще через неделю в Кенгире, в поселковом Совете, получил все документы: в геолого-разведочной партии, где я работал этот год, выдали трудовую книжку с записью о том, что я работал в ШСУ [30]и в ГРП [31]все эти восемь лет и десять месяцев. А еще через месяц я был уже дома, в Новосибирске.
Нужно было начинать новую жизнь. Мне было тридцать шесть лет. Из них армией, фронтом и заключением вычеркнуто из жизни почти пятнадцать лет. Таким был мой университет, растянувшийся во времени и пространстве на долгие годы.
Список сокращений
АК — административно-командный
АТП — административно-технический персонал
БУР — барак усиленного режима
ГРП — геолого-разведочная партия
ГУГБ — Главное Управление государственной безопасности
ГУЛаг — Главное Управление Лагерей
ГУЛЖДС — Главное Управление лагерей железнодорожного строительства
ДПЗ — дом предварительного заключения
ЖЭС — железнодорожная передвижная электростанция
ИТЛ — исправительно-трудовой лагерь
КВЖД — Китайско-восточная железная дорога
КВО — Культурно-воспитательный отдел
КВЧ — Культурно-воспитательная часть
КПЗ — камера предварительного заключения
КРА — контрреволюционная агитация
КРД — контрреволюционная деятельность
КРТД — контрреволюционно-троцкистская деятельность
ЛИТ — Управление по делам литературы и издательств
МВД — Министерство внутренних дел
МГБ — Министерство государственной безопасности
МПС — Министерство путей сообщения
МХЧ — Материально-хозяйственная часть
КВО — Культурно-воспитательный отдел
НКГБ — Народный комиссариат государственной безопасности
НКВД — Народный комиссариат внутренних дел
НКПС — Народный комиссариат путей сообщения
НКЧМ — Народный комиссариат черной металлургии
НЭП — новая экономическая политика
ОЛП — отдельный лагерный пункт
ОМЗ — Отдел мест заключения
Оперчекотдел — Оперативно-чекистский отдел
ОПП — оздоровительно-питательный пункт
ПШ — подозрение в шпионаже
ПРО — производственный отдел
ПТЧ — Производственно-техническая часть
РУР — рота усиленного режима
СибВО — Сибирский военный округ
СКЗ — спортивный клуб «Замоскворечье»
СМЕРШ — «СМЕРть Шпионам»
СОЭ — социально опасный элемент
УПК — Уголовно-процессуальный кодекс
УК — Уголовный кодекс
УРЧ — Учетно-распределительная часть
ЦНОЛ — Центральная научно-опытная лаборатория
ШИЗО — штрафной изолятор
ШСУ — шахтостроительное управление
ЭКО — Экономический отдел (НКВД)