Лохматый, надо отдать ему должное, выбрался из ванны самостоятельно. Ухватился за штаны. Парня ощутимо качнуло.
— Да подожди ты, — подавляя смех, приказала Даша. Подхватив полотенце, принялась вытирать жертву сексуального эксперимента. Костяк вдруг обнял-облапил за плечи с такой силой, что девушка охнула.
— Дашечка, что с тобою здесь сделали?
В голосе парня промелькнула такая паника, что Даша не выдержала и хихикнула:
— О, и что со мной здесь только не делали! Клали спать на мягкую постель, пытали бездельем и утонченной пищей. Сулили блестящую карьеру. Совращали разнузданными намеками. А я все тебя, дурака, почему-то ждала. Когда ты в окно корябаться начал, я по-настоящему поняла, как соскучилась.
— Ты раньше по мне совсем не скучала, — прошептал парень. Его дыхание обжигало шею Даши, и от этого почему-то еще сильнее застучало в висках.
— Костя, я вообще-то девка вздорная, — пробормотала Даша. — И тогда, на Навьих камнях, не нужно было из-за меня рисковать. Прости меня, пожалуйста.
Даша ошеломленно осеклась. При чем здесь Навьи камни? От возбуждения мысли совсем запутались.
Лохматый молчал, только целовал в шею. Чувствуя, как безвольно запрокидывается ее голова, Даша пролепетала:
— Ты бы штаны надел. Мы же все-таки не в «Треснувшей ложке»…
Перед воротами наступило затишье. Стояла невысокая баррикада из двух рядов рогаток, сбитых из заостренных кольев. Горели два ярких костра у стены. Тихо переговаривалась группа копейщиков. Хромого лорда Элкмара видно не было.
— Даже хуже стало, — прошептал Костяк. — Пока костры не прогорят, высовываться нет смысла. Как на ярмарочной сцене на стене куклами повиснем.
— Костя, а зачем эти загородки? Ведь стены вон какие высокие, и ворота крепкие, — спросила Даша. — Неужели, если за ворота пираты прорвутся, их рогатки остановят?
— Пиратам ворота штурмовать долго придется. Рогатки не для них предназначены. Это от тех, кто под благовидным предлогом в ворота проскочить попытается. Свяжут коротким боем стражу, тогда и пиратам ворваться удастся. Хотя вряд ли. Стража бодрствует.
— Понятно, значит, диверсантов опасаются, — прошептала Даша.
— Наверное, — неуверенно сказал лохматый. — А кто это?
Объяснять Даше не хотелось. Рубашку парень не надел, и теперь его плечо просто огнем жгло плечо Даши. И смотреть не нужно, глаза у воришки темные, хочет продолжения. Не выплеснулось до дна желание. Даше и самой было трудно дышать — подоконник давил на грудь, как перевернувшаяся могильная плита. Все вверх тормашками. Ой, с ума сойти.
— Костя, а мне на войну наплевать, — безрассудно выговорила Даша. — Пойдем на кровать, а? Я хоть раз на нормальной постели хочу попробовать.
Руки лохматого мгновенно оказались на девичьей талии. Поцелуи жгли шею подруги и коротко подстриженный затылок. Даша опьяненно смотрела в темноту. Над зубцами замковой стены проносились быстрые силуэты ночных сычиков и мелких крыланов. Кто из них кого жрет, Даша так до сих пор и не знала.
— Аша, — жарко прошептал Костяк, — тебя здесь точно околдовали. Только я удержаться не могу.
— По… пользуйся, — пролепетала Даша. — Зря ты штаны натянул…
Она взлетела в воздух. Худые, но крепкие руки вора донесли девушку до темного простора постели. Даша отвечала на поцелуи, почти кусала рот парня, ловила язык.
— Подожди, я из этого проклятого платья выпутаюсь…
Даша, извиваясь, выползла из платья. Костяк развязал брюки, швырнул ремень с ножом и дагой на подушки в изголовье. Даша чуть не зашипела от нетерпения — какое еще оружие, когда дышать невозможно? Но лохматый уже был рядом, уже целовал, и сразу стало легче. Оказалось, что быть голой рядом с голым мужчиной — самая важная вещь на свете. Жестковатые от мозолей ладони парня скользили по бедрам, и Даше хотелось, чтобы он был еще решительнее. Какие еще «прелюдии»? Она готова, уже сто лет как готова.
Потом Даша почему-то оказалась сверху. Лохматый дрожал, что-то бормоча, целовал небольшие упругие груди подруги. Даша занималась куда более забавными вещами — от ее ласк возлюбленный чуть не взрывался. Девушку опять охватило потрясающее ощущение всесильности. Ну, разве может быть больший кайф?!