— Да, такого не ожидал.
— Не жалеете о своём выборе?
— Нет, профессор, не жалею. За эти пятнадцать лет я достиг всего, чего можно было только пожелать. Такое впечатление, что я прожил не пятнадцать лет, а всю жизнь — столько было эмоций, побед, столько успеха. Удача, это какой-то наркотик! Сейчас мне кажется, что я не просто поймал её за хвост, а посадил на короткий поводок. Наверное, поэтому, я и сейчас не особо сильно беспокоюсь. Почему-то я уверен, что мне повезёт и на этот раз.
— Кто знает, в чём заключается везение? Кто знает… Приступим?
— Прощайте, профессор!
— Я бы сказал, до свидания! Скоро мы с вами встретимся!
— И всё же, прощайте!
"Кто я?"
— Что вы все застыли? Работайте, я сказал! Работайте!
— Шеф, это бесполезно. Вот уже две недели одно и то же! Он постоянно тестирует свои цепи. Как только заканчивает проверку, снова перезагружается и начинает всё по-новой.
— Проверьте ещё раз, есть вероятность программного сбоя!
— Вы меня обижаете, профессор! Программную среду я проверил в первую очередь. Дело не в ней.
— А в чём?
— В самом ИскИне. Он не может идентифицировать себя как личность. Поэтому и проверяет все цепи. Он ищет себя и задаёт всё время один и тот же вопрос.
— Какой?
— "Кто я?"
— Бред какой-то! Ничего не понимаю! Процесс перекачки сознания прошёл без единого сбоя. Мы выкачали донора до самого дна. ИскИн просто обязан считать себя Лехом Боро!
— Вы извините, профессор, но мне кажется, что этот сукин сын нас каким-то образом обманул.
— Что? Это невозможно! Вы видели, во что он превратился после перекачки? Живое растение! Все тесты показали, что в нём нет ни проблеска сознания.
— И всё же мне кажется, что я прав. А вот, кстати, и подтверждение моей догадки.
— Что там?
— Письмо из приюта для умалишенных. Наш донор, вернее то, что от него осталось, пропал.
— Как пропал?
— При очередном обходе его не обнаружили в своей комнате. И что интересно, это, как вы говорите живое растение, сумело отключить камеры видеонаблюдения и замкнуть сигнализацию охранного периметра. Теперь никто не знает, где он находится. Мы тоже не в состоянии его отследить, так как после перекачки сознания, его биокоммуникатор перестал функционировать.
— Этого не может быть! Ему помогли! У него были посетители?
— Только один. Но он с ним даже не общался. В тот день, когда наш донор поступил в приют, для него через обслуживающий персонал была передана посылка. Поскольку содержимое её не было запрещено внутренним распорядком, вещь передали пациенту.
— Что там было?
— Вы будете смеяться, но это был плеер, обыкновенный плеер.
— Работает первая камера. Внимание, работаем в прямом эфире! Начинаю отсчёт: пять, четыре, три, два, один… Начали!
Ребекка Шалман быстрым движением подправила чёлку и обворожительно улыбнулась в камеру:
— Здравствуйте, в эфире ток-шоу "Один на один". Сегодня у меня в гостях знаменитый психоаналитик, доктор медицины Питер Брасс. Поаплодируем нашему гостю.
Сидящий рядом с ведущей толстый очкарик смущенно заулыбался и попытался привстать с кресла. Несравненная Ребекка мягко, но настойчиво усадила его обратно.
— Итак, доктор, ваша последняя книжка "Звёзды шизофрении" является бестселлером вот уже на протяжении трёх месяцев. За это время вам было предъявлено около ста исков о защите чести и достоинства, и, в основном, от знаменитостей — политиков, актеров, писателей. Вы и в самом деле считаете их шизофрениками?
Толстяк снял очки, старательно протёр линзы носовым платком, после чего снова водрузил очки на место и улыбнулся:
— Если вы читали мою книгу, Ребекка, то должны помнить, что я считаю шизофрениками 99 % всего населения земного шара.
— И меня? — Кокетливо изумилась теледива.
— Разумеется! — Невозмутимо кивнул гость.
Миллионы телезрителей увидели на своих экранах, как Ребекка покраснела. Ещё никому и никогда не удавалось её разозлить или даже просто вывести из равновесия. Назревала сенсация. Питер Брасс, на свою беду, ничего этого не заметил, а потому продолжал бубнить как ни в чём не бывало:
— Если же говорить о таком психопатологическом явлении как "детская шизофрения", то ему подвержены все 100 % людей. Другое дело, что у всех оно протекает по-разному, и аутистическое или коматозное состояние встречается не так часто. Аутистические состояния сознания у детей нужно представлять как пустоту, так как в них нет никакого содержания. И начинается это часто с вполне невинного вопроса "Кто я?".