Обновлено 3 июня в 5 часов 24 минуты.
Комиссар полиции Давид Линдхольм, сорока двух лет, найден убитым в своей квартире в Сёдермальме.
Линдхольм был одним из самых известных и уважаемых детективов Швеции. Известен также как ведущий телевизионной программы «Криминал».
Кроме того, Давид Линдхольм сыграл выдающуюся роль в расследовании громких преступлений последних десятилетий. С его помощью были раскрыты самые жестокие и запутанные преступления в шведской криминальной истории.
Давид Линдхольм родился в состоятельной семье в Юрсхольме, пригороде Стокгольма. Несмотря на открывавшиеся перед ним, благодаря происхождению, блестящие возможности, он избрал карьеру полицейского офицера. После нескольких лет службы в отряде быстрого реагирования в Норрмальме был повышен в звании и должности, став сотрудником сыскной полиции и публичной фигурой.
Шведская публика познакомилась с Давидом Линдхольмом, когда он в качестве старшего полицейского комиссара начал вести программу «Криминал». Но легендой он стал после того, как пять лет назад сумел освободить заложников, захваченных в детском саду в Мальмё.
Какой-то невменяемый мужчина заперся в младшей группе и пригрозил, что перестреляет всех детей. Давид Линдхольм сумел войти в контакт с преступником и через два часа переговоров вывел из детского сада обезоруженного маньяка.
Фотограф «Квельспрессен» Бертиль Странд за этот снимок удостоился премии года в рубрике «Классическая новостная фотография».
Допрашивая американца, приговоренного два года назад к пожизненному заключению, Давид Линдхольм сумел выудить у него информацию об ограблении инкассаторов в Боткирке. В связи с этим делом удалось арестовать пять человек и найти почти все из похищенных тринадцати миллионов крон.
Следите за следующими выпусками.
Андерссон стремительно въехал в больничный двор, резко затормозил, оставив на асфальте черные следы. Нина открыла переднюю дверь, не дожидаясь, когда машина остановится.
— Юлию Линдхольм только что осмотрели, — сказала она. — Ты останешься здесь и будешь ее охранять. Тебя скоро сменят.
Андерссон поставил на землю свои огромные ступни.
— На что жалуется убийца? — растягивая слова, спросил он. — На менструальные боли?
Нине захотелось его ударить.
— Я еду в управление писать рапорт, — сказала Нина, садясь за руль.
— Ты слышала предварительное заключение о причине смерти? — спросил Андерссон. — Сначала она пустила ему пулю в голову, а потом размозжила член и мошонку…
Нина закрыла дверь и выехала на Рингвеген. Наступило утро, движение стало более интенсивным. Она взглянула на часы. Было двадцать пять минут шестого. Смена закончится в шесть, но едва ли она управится раньше семи, а то и восьми часов. Надо написать рапорт, заполнить форму П-21…
«Форму? Как я могу сейчас думать о каких-то формах? Господи, ну что я за человек?»
Она глубоко вздохнула, чтобы подавить рыдание. Руки, лежавшие на руле, задрожали, и ей стоило больших усилий унять эту дрожь. Направо, на Хорнсгатан. Переключить передачу. Теперь немного быстрее.
Потом в голове забилась мысль, которая пряталась где-то в закоулках сознания с тех пор, как она вошла в квартиру. «Надо позвонить Хольгеру и Виоле».
Надо как можно скорее поговорить с родителями Юлии. Единственный вопрос заключался в том, как, каким образом сказать им о том, что случилось. Она не могла упоминать детали — это было тайной следствия, не могла сказать им, что увидела на месте преступления, но речь шла о другом. «Надо соблюсти приличия, поступить нравственно».
Нина практически выросла вместе с Юлией у ее родителей. Они спасли Нину от участи двух ее братьев. Каждое лето она проводила долгие недели в одиночестве на ферме, пока ее мать работала на птицефабрике в Валле. Во время учебного года она часто приходила в гости к Юлии, и они пили чай за раздвижным столом деревенской кухни. Нина до сих пор помнила вкус бутербродов и супа из бычьих хвостов, помнила едва уловимый запах навоза, вечно исходивший от Хольгера. Потом, когда у матери заканчивалась смена, она садилась в автобус и ехала домой, в Экебю…
Нина мысленно отругала себя за сентиментальность.
«Это было совсем не тяжело. Мне просто повезло, что у меня была Юлия».
Какие-то пьяные подростки в школьных корпоративных шапочках, пошатываясь, шли по мостовой слева от машины. Нина внимательно к ним присмотрелась. Они шли взявшись за руки — трое парней и одна девушка. Девушка едва держалась на ногах, и парни почти тащили ее на себе.