Глава 10
На каникулах Барбара много времени проводила у Бернгардтов. А что? Не нужно было заботиться о еде, обычных бытовых вещах. Вот только Лизка ей всё время мешала: запрётся в их с Никитой комнату и сидит в телефоне или с книгой полдня. А он нет, чтобы выпроводить её, ещё и поощряет такие визиты, объясняя это жалостью к сестре. Ну да: ни отца, ни матери. Сиротинушка! Крутит братом и бабкой как хочет.
Этим утром Барбара, едва проснувшись, открыла ноутбук и, развернув его к Никите, с мягкой улыбкой пропела:
— Хооочешь сюда? — И ткнула красивым пальчиком с французским маникюром в рекламу новой базы отдыха, находившейся недалеко от города. — У нас на выхах* с друзьями там запланирована вечеринка. Знаешь ведь, как мы весело проводим вечеринки.
— Неа, не поеду, — коротко бросил Никита, мельком взглянув на Барбару, и нахмурился: — Мне хватило своих летних лагерей — веселуха нереальная.
— А я хочу. Что, и от шашлыков откажешься?
Никита резко подскочил с кровати и ловко подхватил джинсы, аккуратно висевшие на спинке стула:
— Вот от шашлыков бы не отказался, но видеть рожи твоих весёлых друзей… нет, не хочу.
— Послушай, почему ты всегда отказываешься от общения с ними? — Барбара бросила на него холодный взгляд и сокрушенно развела руками.
— С богемой-то театральной? — усмехнулся Никита. По разным причинам. Вот сегодня собираюсь в госпиталь. Составишь компанию?
— Ты заболел? — недовольно прищурилась она, поднимая голову с подушки.
— Нет, хочу поблагодарить полковника Голубева, который спас нам жизнь. Ему стало немного лучше. Помнишь, рассказывал о случае с гранатой?
— Что-то не припомню. Знаешь, Ники, сходи туда сам: мне нужны исключительно положительные эмоции, я и так во время учёбы, на этюдах, порядком растрепала нервную систему.
— Хм… понятно, что ничего не понятно, — хмыкнул Никита. — Как же ты будешь жить с растрёпанной нервной системой? А ведь ещё надо будет работать в театре или, как вы говорите, служить зрителям.
Барбара не заметила сарказма в словах Никиты и продолжила свою мысль, будто не услышав прежней фразы:
— А вот от поездки к морю не откажусь. Помнишь, как здорово было в прошлом году? Ммм, красота: парки, кафе, пляжи. Может, повторим? — Барбара приняла образ ласковой кошечки, даже свернулась калачиком, только не замурчала.
— Знаешь, мне иногда кажется, что я тебе нужен исключительно в качестве спонсора или сопровождающего на разных увеселительных мероприятиях. Не находишь? — усмехнулся Бернгардт, поглядывая на часы.
— Ну о чём ты? Конечно, нет, — очень серьёзно, смотря прямо Никите в глаза, проговорила Барбара и обиженно добавила: — За кого ты меня принимаешь?
— А что будешь делать, когда деньги моих родителей закончатся?
Вспомнив о родителях, Никита на некоторое время примолк. Он их очень любил — обоих: часто задумчивую и бесконечно добрую мать, отчима по складу характера совсем другого, чем она, деятельного, энергичного, вечно куда-то спешащего. Отчим имел свой активно развивающийся автосервис, приносящий неплохой доход, но после скоропостижной смерти этого замечательного человека бизнес пришлось продать, а деньги поделить между детьми.
— Деньги закончатся — и бросишь меня? — повторил вопрос Бернгардт.
— Да что за обвинения? Вспомни, я была с тобой и в печальные минуты, например, когда умерла твоя мать. Разве нет? — На вопрос о деньгах она отвечать не стала: так далеко заглядывать не хотелось. — Поверь, я тебе тоже даю немало, иначе бы мой любимый котик проводил время с другой.
— С кем это? — удивился, продолжая одеваться, Никита.
— Да хоть с кем. С Пересветовой, например. Хотя вряд ли. На неё может позариться только Илья — такой же мудак. Видела его как-то: масса тела выросла, а мозг, явно, усох, если выбрал эту рыжую злючку.
— Не говори так об Аринке, ты её не знаешь, — встрепенулся Бернгардт, обидевшись за прежнюю подружку. — И она не рыжая — нормальная у неё внешность.
— Она рыжая. Что, задела за живое? Ещё надо разобраться, на какие деньги её родители купили роскошную квартиру в центре Москвы. На взятках заработали, не иначе. — У Барбары мгновенно изменилось настроение, и она поджала губы.
— И у Пересветовой честные родители, — добавил Никита, продолжая одеваться. — Знаю их.
«Почему Барбара так ненавидит Аринку? — подумал он. — Ревнует? Вряд ли. Скорее это чистой воды зависть».
Барбара подскочила с кровати и, по-бабьи подперев бока, возмущённо, сквозь слёзы процедила: