Шесть часов вечера. Через турникеты, везя за собой небольшие чемоданы — спиннеры, проходят девушки в униформе и туфлях на низком каблуке — стюардессы: стройные, красивые, высокие.
Симпатичный светловолосый парень крепкого телосложения бросается к одной из них:
— Наконец-то дождался тебя, Арина. — Он притягивает к себе девушку и целует: — Соскучился. Как твой первый рейс?
Она улыбается, передавая ему чемодан:
— Да всё нормально, Игорь. Только очень устала.
Пересветова действительно устала от напряжения, ибо волнение её не покидало на протяжении всего полёта в Сочи и назад. Рейс был на самом большом самолёте из всех узкофюзеляжных под контролем инструктора, что очень напрягало, однако тогда она точно убедилась, что это дело её жизни, поскольку работа приносила радость от понимания: всё получается. Ещё ей очень понравилось в настоящей кабине пилота: слева гроза, справа гроза, сверху обгоняет самолёт, а снизу: то море, то горные хребты — завораживающее зрелище. И это уже не тренажёр, а реальная жизнь.
— Ну что? Домой? — Воронцов снова поцеловал Арину, ставя чемодан в багажник новенького KIA, а потом перед ней распахнул дверку, придерживая за локоть. «Игорь — сама галантность», — с удовлетворением подумала Арина.
Сразу после защиты диплома в университете и получения Пересветовой удостоверения бортпроводника они решили жить вместе. Всё случилось быстро, спешно и неожиданно. Арина сама не могла понять, как и почему, будто была всё это время под гипнозом. Однозначно, Воронцова она не любила, однако прожив вместе почти месяц, ни о чём не жалела: Игорь о ней заботился, и как банально это не звучало, в прямом смысле носил на руках — с её-то ростом в метр семьдесят два. «Если я больше не смогу никого полюбить, пусть уж любят меня, — решила Пересветова. — Человеку нельзя быть одному, захочется же когда-нибудь семью и детей. А Игорь очень подходит на роль отца, и меня любит. Этого достаточно».
До того как переселиться к Пересветовой, Воронцов снимал комнату где-то недалеко от Лужников, там же больше года тренировал детскую футбольную команду. Арина несколько раз была на его работе. Как ей нравилось наблюдать за Игорем: он был строг и справедлив одновременно, и дети, и коллеги его уважали — это было заметно.
Да, Воронцов не успел обзавестись своей квартирой, но зато была машина, к которой он относился трепетно и нежно, как к человеку.
— Парни они такие, — любила повторять Эльвира. — Лучше будут снимать самую дешёвую квартиру, донашивать последние джинсы, но зато обязательно залезут в долги и купят какую-нибудь навороченную машину, которая лучше, чем у приятелей.
У подруги с личной жизнью тоже было всё прекрасно. В начале августа Эльвира познакомила Илью со своей матерью, а после они собирались наведаться в гости к Самойловым, в родной город Арины.
Глава 22
— Никита, вот так встреча! — Бернгардт повернулся на окрик и замер: за ним в очереди в кондитерский отдел стоял Самойлов и протягивал для приветствия ладонь.
— Илья? Неожиданно! — Никита в ответ пожал руку. — А я вот за тортом стою. — Он растерялся, встретив друга, это было заметно, однако радовался ему. — Давно не встречались… Года три, наверное? — Самойлов кивнул, по-прежнему улыбаясь. — В гости приехал или вернулся на постоянное место жительства?
— Забыл? Я же тебе писал.
Вообще, они почти не переписывались после того, как Самойлов пообещал приударить за Ариной, ибо ему всегда нравилась Пересветова. Не делал раньше резких движений только из-за уважения к другу, да и видел, что общая подружка к Никите неравнодушна. А раз Арина Бернгардту не нужна, то он, Илья, попытает счастья.
Однако признание Самойлова почему-то отвернуло Никиту от друга. Он и сам не понимал, из-за чего от этой новости стало неприятно и досадно. Ведь не считал же он Арину своей собственностью? Нет, конечно, у него была Барбара, только всё равно на душе легче не становилось.
Никита подозревал, что бабушке известны некоторые подробности жизни его приятелей, потому как она была отлично осведомлена о жизни Самойлова и рассказывала, что он с отличием оканчивает университет и поступает на службу в прокуратуру. Илью хотели оставить в университете на одной из кафедр, но он отказался, сказав, что хочет настоящей работы, а перекладывают бумажки с места на место пусть другие. И в аспирантуру поступать тоже не желает, ибо учёба вытянула все жилы. Да и хватит родителям тянуть его, пора самому зарабатывать деньги.