— Не хочу жить в общаге, а здесь у меня квартира — досталась от умершего отца, так что, мы с Ирэн теперь соседи. — Смолина, улыбаясь, кивнула.
— Ооой, прости… — сдавленным голосом протянула Пересветова.
— Да ничего страшного. — Наконец Барбара снизошла до Арины. — Я не переживаю: совершенно его не помню, этот мудак развёлся с матерью, когда мне было лет пять, не больше, и уехал сюда, на родину. — Девушка усмехнулась.
— Мелкая, — вдруг вспомнил Никита, — позвони сестре, что-то ей опять от тебя надо, совсем её разбаловала.
— Мелкая? — усмехнулась Барбара, закинув ногу на ногу. — Да ты ростом чуть ниже меня. Я бы удавилась, если бы меня так звали. Смешно.
— Это нужно заслужить, чтобы так звали, — довольно грубо одёрнул её Илья.
Никита тоже нахмурился и недовольно буркнул:
— Успокойся, тебя бы точно так не назвали.
— И слава богу. — Новая знакомая, окинув Бернгардта внимательным взглядом, в секунды сменила презрительное выражение лица на добродушное: — По этому поводу есть анекдот.
Время от времени, когда Барбара в лицах талантливо рассказывала очередную весёлую историю, происходившую с ней или её друзьями, Пересветова видела: Никита часто останавливал восхищённый взгляд на новой знакомой. И к сердцу её подступал холод от одной только мысли — неужели ему нравится эта красотка Барбара, в которой раздражало всё: от высокомерного тона до вызывающего наряда, состоящего из нескольких обтягивающих тело тряпочек с глубоким декольте и полностью оголенной спиной? Арина посмотрела на свою любимую растянутую футболку, окинула критическим взглядом ногти, под которыми оставались следы от мазута — только что с отцом разбирали двигатель «Волги» — и подумала: «Наверное, надо больше уделять внимания внешнему виду. Вон Барбара какая, не то что я! Даже имя у неё необычное. Почему?» и не заметила, как задала последний вопрос вслух.
— Имя как имя, — ответила новая знакомая и недовольно поджала губы. — Очень даже красивое.
Она могла бы рассказать, как мать тяготела ко всему иностранному, ей казалось, что таким образом она приобщается к яркой и фантастически красивой жизни — жизни на зависть всем соседям и друзьям. И пусть у дочери отчество Ивановна, а фамилия Хижнякова, но что это меняет? Барбара многое могла бы рассказать, но зачем новым друзьям такие подробности? Важно сохранять ореол таинственности — так учила мать.
— Должно быть, тебя назвали в честь Барбары Иден или Барбары Херши? — улыбнулся во весь рот Илья и шепнул Арине: «Щас мы её сделаем, не переживай».
— Кто это?
— Ну как же, их имена, как и другие, ты должна знать, если собираешься учиться в театральном — любезно пояснил Илья.
— Барбара, это известные американские актрисы, — пришёл на помощь Никита.
Пересветова зачастую занималась просвещением друзей, которые не любили мелодрамы или комедии, отдавая предпочтение боевикам. Зато она их обожала и на каникулах могла смотреть дни напролёт.
— Ой, какой ты умный, Ники! — восхитилась Барбара, только что в ладоши от умиления не захлопала.
— Ой, какая грубая и неприкрытая лесть, — улыбнулся Бернгардт. — Здесь все умные, дураков не держим.
— А ты самый умный, Ники, и вижу, здесь главный.
— Он — Никита, — не выдержав, зло вставила Пересветова. — И главного мы только в телевизоре видим.
— А может, Барбара — твоё сценическое имя? — подмигнул Арине Илья, вернувшись к её вопросу. — А в миру какая-нибудь Вар-вара? А что? Очень даже хорошее имя Варя.
— Или Барби, — подхватила Пересветова, решив, что так отплатила будущей актрисе за её слова о мелкой.
По лицу новой знакомой пошли некрасивые красные пятна.
Все, кроме неё и Бернгардта, засмеялись.
— Какое это имеет значение? — неожиданно заступился за девушку Никита. — Что вы к ней привязались? Нравится ей, чтобы называли Барбарой, значит, так и будет.
Пересветова часто спорила с Никитой по разным поводам, хоть и считала парня самым умным из всех, кого знала, но сейчас понимала, что он прав, пора заканчивать это шоу.
Глава 4
Новая знакомая перевела презрительный взгляд с Ильи и Арины на стоящий возле кресла футляр с инструментом.
— Ой, а чья гитара?
— Я попросила Никиту принести гитару — скрасить вечеринку, — улыбнулась Ира.
— Класс! Это я удачно сюда попала, люблю петь! — И призывно взглянула на Бернгардта: — Споём?
— Споём. Почему нет? — Никита кивнул, подошёл к гитаре, подтянул на грифе колки, перебрал струны и запел, а все подхватили любимую песню их компании: