Ещё немного помолчав, она спросила о Лизе — всегда интересовалась жизнью девочки. Парень ответил, что у сестры всё хорошо, только, к несчастью, она влюбилась. Не в того, кого надо.
— Влюбилась… — тихо повторила Пересветова. — В Витальку? — Никита кивнул. — Вот и я влюбилась. — И смело посмотрела на Никиту.
Бернгардт сначала онемел от неожиданности, но заставил себя улыбнуться и почти равнодушно спросить:
— Тоже в Витальку?
— В тебя. — Пересветова опустила глаза, внимательно рассматривая вылезшую шляпку гвоздя на деревянном настиле в беседке. — Уже давно… с восьмого класса.
Изумлённо подняв брови, Никита уставился на неё: шутит, что ли, а потом понял — нет и, заикаясь, пробубнил:
— Спасибо, конечно, я оценил… но давай, мелкая, оставим всё как есть. Ведь дружба — это самые лучшие отношения, лучше любви… Любовь приходит и уходит, а дружба…
Арина нетерпеливым жестом остановила его:
— Я поняла. Извини, мне нужно идти.
— Так мы останемся друзьями? — крикнул ей в след Бернгардт.
Она, оглянувшись, кивнула и направилась к дорожке, ведущей из парка. «Ну дела! — Никита поскрёб пятернёй затылок, — такую дружбу испортила мелкая». Бернгардт достал сигарету и от волнения закурил, что бывало крайне редко.
Вечером он с Ильёй поехал в ресторан, известный в городе — иногда вечерами друзья там подрабатывали: замещали ди-джея. Никита, бывало, с разрешения администрации играл на электрогитаре и пел песни известных бардов. С жалостью посмотрев на друга, Самойлов спросил:
— Всё так плохо?
Досадливо поморщившись, Никита махнул рукой:
— Да уж… Теперь мелкая вбила себе в голову, что любит меня.
Илья деланно удивился:
— Ничё се. Делааа. Так и сказала — любит?
— Так и сказала. А я считал, мы — прямое доказательство того, что дружба между мужчиной и женщиной всё же случается.
— Не верю я в такую дружбу. Однажды она либо рушится, ибо исчерпывает себя, либо плавно переходит в любовь. А ты уверен, что равнодушен к мелкой?
— Уверен. С Ариной — да: тепло и как-то по-домашнему уютно. Вот же вечная спорщица. Труднаяяя… — Никита улыбнулся. — Привык я к ней как к другу или сестре. Понимаешь, не воспринимаю её как девушку, просто мелкая — своя в доску. И всё. Другое дело — Барбара. Яркая, красивая, весёлая, заводная. Кажется, в её присутствии становится светлее, будто в новогоднюю ночь на гирлянде зажигается миллион лампочек. Она будто инопланетянка. Да и легко с Барбарой, понимаешь?
— Не понимаю. Из твоих высказываний ясно одно: Барбара — человек-праздник, но праздники, на то и праздники: на них весело и здорово, однако от этого тоже устаёшь, если они длятся бесконечно. А остальную часть жизни мы проводим в буднях, заметил? Одним словом, мне ближе Пересветова: по духу она своя, проверенная на сто процентов. Я бы выбрал её.
— Хочешь сказать, что…
— Я и говорю, — Илья поднял на Никиту задумчивые глаза: — Зря ты так поступил с мелкой.
— Поступил правильно и честно, — резко ответил Бернгардт. — Давай закончим этот бестолковый разговор. Как сказала бы мелкая, не рви душу, не трать ресурсы. — Он встал с сиденья и направился к выходу из трамвая.
Глава 6
В начале осени зарядили бесконечные дожди. Пересветова просыпалась полшестого утра, по-быстрому приводила себя в порядок и сонно топала к метро, благо оно было в пяти-семи минутах ходьбы. Арина жила не очень далеко от университета: вся дорога занимала час с небольшим, по меркам Москвы — почти рядом. По меркам родного города — далековато.
Амалия Густавна, уже давно привыкшая жить в одиночестве, с трудом терпела новую родственницу и несколько раз намекала, что Арине пора определяться с общежитием или съёмной квартирой, ибо живёт у неё уже почти два месяца, а договаривались только на месяц. Пересветова и сама была рада съехать в общежитие — надоело чувствовать себя в чужом доме приживалкой, но нужно было как-то продержаться ещё неделю, пока, наконец, закончится затянувшийся в общежитии, как говорили ребята, капитальный ремонт века. Нет, она не осуждала Амалию Густавну, спасибо хоть дала возможность пожить в человеческих условиях, другим её иногородним однокурсникам повезло меньше, ибо родственники многих вообще отказали в помощи, и ребятам приходилась снимать комнаты почти без мебели, но зато с тараканами и клопами.
Этот день не задался с самого утра: Арина проспала из-за того, что полночи просидела над начертательной геометрией. Утром несколько раз гудел будильник, но Пересветова каждый раз переставляла время ещё на 10 минут. И допереставлялась. Взглянув очередной раз на часы смартфона, она в ужасе подскочила: проспала.