Мария смотрела по сторонам на десятки тел:
— Нас же было…
— Шестьдесят семь сельчан и пятнадцать нас.
Мария взяла передышку. Прикрыла глаза, наводя порядок в голове. Это настоящая трагедия. Ее мучил вопрос. Почему это произошло? Ради чего столько смерти и боли? Девушка открыла глаза:
— Зачем вы мне это все рассказываете?
Сер Ричард продекламировал:
— Сейчас вы старшая из нас и вам принимать решения, что нам делать дальше. Для принятия решения вы должны обладать информацией.
— Почему я⁈ Мне лишь шестнадцать лет… Вы гораздо старше и опытнее…
— Сестра Мария, после того, что вы совершили для спасения всех нас, никто не посмеет вам перечить.
— Но… Но… Я не знаю, что делать.
— Я вам помогу. Дам совет и подскажу, как лучше поступить. Конкретно сейчас я уже отправил посланца за помощью к ближайшем соседям. Распорядился разложить тела и останки погибших, чтобы можно быстрее организовать похороны. Так же братья обошли село и убедились, что больше демонов нет.
Мария опомнилась и поспешила в сторону леса:
— Там…
Ричард насколько мог поспешил следом за девушкой. Вот они достигли леса и того места, где Мария видела неизвестных. Тут были заметны небольшие следы от огня на земле, растения вокруг не пострадали. Мария осмотрелась и, когда подошел Ричард, попросила:
— Вы можете поискать следы двух людей? Я видела здесь тех, кто это устроил.
Ричард крикнул погромче и вскоре подошел брат Тадин. Рыцарь имел невероятное количество следов боя на своей броне, но двигался все равно уверенно. Двое мужчин парой слов обсудили задачу. Тадин тщательно осмотрел округу:
— Сиятельная Мария, я не обладаю большим талантом в поисках следов и не смог их найти. Вероятно, вы спалили врагов или же, возможно, нам стоит попросить помощи у хорошего следопыта.
Мария посмотрела в лес:
— Огонь, что даровал мне Бог, не жег людей, лишь темных тварей и демонов. Раз не осталось тел, выходит, Единоликий пощадил наславших подобное.
Потом уверенно обернулась назад к селу:
— Сначала позаботимся о живых.
Мария мысленно кивнула себе. Пусть будет так. Она не желает участвовать в очередной подобной бойне.
Я и дроу с трудом приходили в себя. То ли у большой лужи в лесу, то ли у края болота. На нас уцелела часть одежды и еще меньше припасов. В памяти всплывало белое пламя, которое мы с Таниссой решили принять вперед лицом. Мы же самые сильные и могучие, круче нас только горы. И то не все.
Потом пришла боль. Притом новая. В нас буквально сгорала конкретная часть. Совершенно не передаваемое чувство осознания, когда ты горишь, и при этом скорее высокой своей составляющей, нежели плотью.
Стоило пламени угаснуть.
Мы с дроу побежали прочь, не забыв по выработанной привычке, заметать свои следы.
Потом уже пришла тьма беспробудного отдыха.
Сейчас был полдень, если судить по солнцу. Я чувствовал себя одновременно хорошо и ужасно. Часть тела отзывалась счастьем и удовольствием, а часть ревела болью и страданиями.
Я стал присматриваться к дроу, которая как восковая, без движения, без малейшего шевеления засмотрелась на свое отражения в воде.
На ее внимательность и я немного залип.
Шли секунды или минуты, сложно сказать.
Танисса выдохнула.
Резко начала лупить свое отражение. Остервенело. Отчаянно. Пока не выдохлась уронив руки в воду. Голова ее упала на грудь.
Я смотрел на волосы, что скрывали лицо. Как с них стекала вода. Нужно что-то сделать. Сказать. Но такая вспышка эмоций «выжгла» все мои знания. Я просто не представлял, что происходит.
Тут одна из капель воды замирает в воздухе.
Мы с дроу быстрее собственного сознания встаем практически по стойке смирно перед Тьмой. Она развернулась и пошла, мы поспешили следом. Вот снова зазвучал тот самый голос отовсюду и неоткуда конкретно, в нем чувствовались эмоции легкой ярости, от которой у нас трещали кости:
— Разочарование. Стоило вам получить каплю сил и щепотку удачи… И вот уже вы стали безумцами…
Идти через замерший в мгновение лес за нечто, которое способно тебя в прямом смысле разобрать на молекулы, — это непередаваемое ощущение. Тьма продолжала: