— Выходит, в преступлениях в замке сейчас виноваты двое. Герцоги Радолин и Мердвер, вы предоставили мне много улик против графа Матолоса, но осмелитесь ли вы утверждать, что хоть одна ваша улика имеет вес без ваших слов к ней? Граф Матолос предоставил всего пару улик, однако куда более серьезных и не требующих объяснений.
Герцог Радолин рассмеялся и спросил у всех сразу:
— Весомые улики⁈ Показания торговца, которые по слову другого доставил для меня доспехи дроу. Звучит слишком… не про меня.
Граф Матолос спросил зло:
— И вероятно, человек, что служил вам и использовал ваше имя в переговорах, вам незнаком.
— Не представляю, о ком вы.
Король Аллимор объявил:
— Есть ли у вас свидетели?
Кристальда за время разговора успела обойти мужчин и встать рядом с отцом. Сейчас, смотря на бумаги на столе, девушка была в шоке. Да, отец успел ей многое рассказать, как она считала ранее, теперь же сложилось мнение о нехватке ее знаний. В это время герцог Радолин объявил:
— Ваше величество, позвольте мне пригласить свидетелей. Мне известны имена пары… пусть будут наемники, что могут рассказать интересные вещи. Я представляю, где они обитают в это время. Любой из моих солдат скоро их доставит.
Получив слабый кивок от короля, герцог прошел к двери и отдал распоряжение. В это время прозвучал вопрос от Мердвера к Тролду:
— Вы будете молчать? Помниться, раньше вы всегда первым обозначали свою позицию.
— У моего молчания есть смысл. Это все, что вам требуется знать.
Кристальда немного запаниковала. Что если освобождение заложников прошло не по плану? Как тогда быть? Насколько зол герцог Тролд? Тут приоткрылась дверь и стражник с гербом короля доложил:
— Дроу-раба изловили. Он попытался проникнуть в оружейную, но стража успела это предотвратить.
Мердвер довольно проговорил:
— Прекрасная новость. Думаю, не имеет смысл делать тайну из того, что всем и так известно. Этот дроу побывал у Ланлейсов. Его воля и разум сломлены. Достаточно привести его сюда, и пусть каждый присутствующий отдаст приказ. Своего хозяина раб послушает без промедления.
Король приказал стражнику:
— Приведите дроу-раба.
Пару минут ожидания, и вот затаскивают побитого дроу в одном окровавленном исподнем. Кристальда испугалась и в шоке прикрыла рот ладошкой, чтобы сдержать крик. Раба бросили на пол, словно мешок с грязью. Первым заговорил герцог Радолин, с самым гордым тоном он приказал:
— Раб. Встать! Ты немедленно должен наказать графа Матолоса за его лживость.
Радолин бросил красноречивый взгляд на графа. Раб, словно неживой, продолжил валяться на полу. Следом был Мердвер, все с той же скукой в голосе:
— Раб. Встать.
И снова слова не подействовали. Следом король взглядом обратился к Тролду, мужчина гаркнул так резко, что казалось должны были повиноваться все:
— Раб! Встать!
И снова дроу не отреагировал на слова. Взгляды обратились к Матолосу, тот спокойно проговорил:
— Раб. Встать.
Дроу чуть дернулся и повернул в его сторону голову. Удивленный граф шокировано повторил:
— Раб. Встать.
Дроу поднялся, хотя Кристальда видела, как его несколько раз тряхнуло, вероятно от боли, при этом на лице ничего не отразилось. Герцог Радолин первый отреагировал и под собственные аплодисменты объявил:
— Ваш талант лицедея по истине велик, граф Матолос. Стоит отдать должное. Я даже поверил вашему удивлению.
Тут он стал серьезнее:
— Ваше величество. Вы сказали правду. Найденные мною улики о желании Матолоса завладеть короной, были несколько… слабы. Теперь же мы получили доказательство, которое не выйдет опровергнуть.
В этот момент снова заглянул страж и спросил:
— Ваше величество. Люди герцога Радолина привели дроу Маразерина. Мы можем его впустить?
Снова небольшой кивок короля, и входит дроу в потрепанной одежде. Следом за ним ступает королевский страж, который в грубой форме указывает ему, где стоять, что запрещено совершать резкие движения руками, за любые посторонние звуки тоже может последовать наказание. Король обратился к Радолину:
— Задавайте свои вопросы.
Герцог Радолина повернулся к дроу:
— Маразерин. Ты должен поклясться именем своего бога и своей кровью, что будешь говорить только правду и ничего кроме правды.
Маразерин покосился на стража за своей спиной и вздохнул:
— Я, Маразерин Водтрин, клянусь именем Темной Богини и собственной кровью отвечать лишь правду.
— Ты знаком с кем-либо из присутствующих в зале?