— Мария! Опять в облаках витаешь? Немедленно готовь кафедру для отца Томаса. Ему скоро проповедь читать.
Мария поспешила к крайней повозке. Там хранилась украшенная белой тканью трибуна, за которой отец Томас будет держать книгу. А за его спиной надо растянуть подготовленные белые парусины с вышитым символом церкви. Во время обучения учителя рассказывали о чистоте этого символа жизни, процветания и света, там же она слышала его имя, Анх. Он вышивался на одеждах всех служителей Единоликого. Белыми, серебряными или золотыми нитями. Говорят, кардиналы лично проверяют каждый вышитый символ, чтоб он был идеальным. Мария установила трибуну в специальные пазы, после установила пару мачт и на них уже стала крепить парусину. Двадцать минут, и вот она смотрит на прекрасную сцену.
Через час в полдень началась проповедь. Отец Томас возвещал слова истины и благости. Его голос звучал торжественно, наполняя сердца верующих надеждой и вдохновением:
— Сегодня я хочу поговорить с вами о важности и чистоте крестьянского труда. Ведь каждый из нас, независимо от своего положения, способен внести свой вклад во благо и процветание общества. Не забывайте, что каждый плуг, каждая корова, каждый колосок пшеницы — это подарок от бога Единоликого, который наблюдает за нашим трудом с высот небесных!
Отец Томас говорил о том, как важно уважать и ценить каждый трудовой подвиг, как прекрасно созидать и творить во славу святых дел. Он призывал крестьян с гордостью и благоговением взирать на свои поля и животных, на свои усилия и трудолюбие, ведь все это — часть великого плана Единоликого. Пока слова священника наполняли сердца людей радостью и восторгом, сам Томас чувствовал, как его душа наполняется благодатью и светом. В этот момент он понимал — его миссия на земле не пуста и бессмысленна, ведь он слуга бога, отдавшийся полностью делу благочестия и любви к людям. Сколь они важны в его глазах, сколь они нужны для сохранения благополучия и радости на земле! Он призывает каждого усердно трудиться, вкладывать свою душу и сердце в дело, которым он занимается. Он говорит, что крестьянское трудолюбие — это дар бога, который следует ценить и беречь. Отец Томас говорит, что чистота труда — это не только чистота тела, но и чистота души. Чистая душа, которая наполнена верой и любовью к ближнему, способна сотворить на земле чудеса. Он призывает к тому, чтобы люди помнили, что каждый их шаг, каждая их мысль должны быть направлены на славу бога Единоликого. Отец Томас завершает свою проповедь словами молитвы, благословляя всех присутствующих и желая им мир и процветание. Слушатели робко улыбаются, ощущая в своих сердцах благодатное присутствие бога Единоликого и чувствуя, что их труд не напрасен, а дарован им для славы светлого будущего.
Вечерело. Мария успела уже убрать трибуну отца Томаса, организовать с сестрами ужин для рыцарей, что оберегали их в пути. Вот уже пару часов ее одолевало беспокойство, которое лишь нарастало по мере того, как солнце клонилось к закату. Спросив разрешения у сестер, девушка пошла к отцу Томасу. Вежливо постучалась в его карету и услышала:
— Войдите.
Мария открыла дверь и аккуратно села напротив мужчины. Тот оторвался от чтения, положив палец напротив строки, и прикрыл книгу:
— Здравствуй, сестра Мария. Что тебя волнует?
Мария слегка покраснела:
— Откуда вы знаете, что меня что-то волнует?
— Овощи, что ты резала, сегодня больно неровные были.
Девушка еще больше покраснела, а отец Томас улыбнулся:
— Полно тебе. Шучу. Вид у тебя обеспокоенный. Что тревожит тебя, дитя?
Мария задумалась о чем говорить? Как объяснить свое беспокойство? Не найдя в себе ответа на эти вопросы, девушка просто сказала:
— Беду я чувствую. Произойдет нечто ужасное ночью. С каждым мгновением чем солнце ближе к закату, тем тревожнее мне.
Мужчина почесал подбородок и сам открыл дверь и крикнул:
— Капитан Ричард!
К карете поспешил подойти рыцарь:
— Ваше святейшество.
— Пусть сегодня братья рыцари не снимают доспехов и дежурят в боевой готовности.
Ричард спросил с опасениям:
— Чего именно мы ждем?
— Сестра Мария чувствует тревогу. Ночью беда будет.
Рыцарь повернулся к девушке:
— Можно конкретнее? Что именно за тревога? Что именно за беда? Чего ждать?
Мария чуть стушевалась:
— Я не могу ответить на ваши вопросы. Просто чувствую беду этой ночью, что грозит всем нам. Простите, что не могу сказать больше.