Мифология обнаруживает явную связь с религией. Однако их необходимо различать. По определению Ф. Энгельса, «всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, — —отражением, в котором земные силы принимают форму неземных» [1, т. 20, с. 328]. Религия так же антропоморфна, как и мифология, однако в мифологии явно присутствует стремление не подчиниться силам природы, а «подчинить» последние человеку в фантастическом их олицетворении, «уравнивании в правах» с известными, доступными освоению и воздействию человеческими отношениями. На это прямо указывает К. Маркс: «Всякая мифология преодолевает, подчиняет и формирует силы природы в воображении и при помощи воображения; она исчезает, следовательно, вместе с наступлением действительного господства над этими силами природы» [1, т. 12, с. 737]. Таким образом, в мифологии проявляется величие человеческого духа, не склоняющегося перед грозными непознанными силами природы, в то время как в религии представлена противоположная тенденция–смирение, подчинение этим силам, страх и робость перед ними.
Следует также различать религию доклассовых обществ, наиболее тесно смыкающуюся с мифологией и представляющую собой разновидность донаучного мировоззрения, и религию классовых обществ, сосуществующую с философией и наукой и являющуюся уже антинаучным мировоззрением. Принципиальное отличие этих видов религий выясняется из анализа известного положения К. Маркса: «…религия есть самосознание и самочувствование человека, который или еще не обрел себя, или уже снова себя потерял» [1, т. 1, с. 414]. Человек первобытного общества — необретший себя человек, не выделивший себя из окружающего мира и потому не получивший возможности объяснить этот мир естественно — из него самого. Для человека классового общества источником религиозного чувства является потеря себя, своего я, суверенности своей личности уже не перед слепыми силами природы, а перед враждебной стихией (поскольку она остается непознанной) общественных процессов.
«Страх перед слепой силой капитала, которая слепа, ибо не может быть предусмотрена массами народа, которая па каждом шагу жизни пролетария и мелкого хозяйчика грозит принести ему и приносит «внезапное», «неожиданное», «случайное» разорение, гибель, превращение в нищего, в паупера, в проститутку, голодную смерть, — писал В. И. Ленин, — вот тот корень современной религии, который прежде всего и больше всего должен иметь в виду материалист…» [4, т. 17, с. 419].
В приведенных ленинских словах мы находим указание на связь религии как формы мировоззрения с утратой (или необретением) представлений об объективных детерминантах социальных (или природных) процессов, с абсолютизацией случайного (понимаемого как неопределенное, непознаваемое). Непредугадываемая стихия божественного промысла — одно из оснований религиозного мировоззрения, отличающее его от мифологии, в которой всякое явление действительности получает вполне определенное (хотя и фантастическое) объяснение действием некоторых воображаемых сил. «.Миф, — отмечал Г. В. Плеханов, — есть первое выражение сознания человеком причинной связи между явлениями» [160, с. 331].
Понятия «необходимость» и «случайность», находясь в явной зависимости от трактовки причинной связи, играли вместе с тем ведущую роль в становлении детерминизма как основополагающего мировоззренческого и методологического принципа.
Та или иная интерпретация необходимости и случайности нередко определяла направленность всей философской системы, ориентацию ее на тот или иной тип мировоззрения.
Внутри атомистической концепции Левкиппа — Демокрита и Эпикура основной проблемой, критерием, относительно которого произошло размежевание данной теории на две существенно различные как в мировоззренческом, так и в методологическом отношении концепции, была, как убедительно показал К. Маркс, проблема статуса случайности [см.: 2, с. 35–37]. Демокрит, отрицая случайность, как следствие незнания истинных причин, положил начало метафизической трактовке детерминизма. Детерминизм этого направления нашел в дальнейшем свое обоснование и развитие в трудах Ф. Бэкона, Т. Гоббса, Б. Спинозы, Р. Декарта, Ж. Ламетри, П. Гольбаха, Д. Толанда, А. Коллинза, Д. Пристли и других философов нового времени, получив логическое завершение в учении П. Лапласа. Основания подобной концепции разрабатывались в трудах естествоиспытателей нового времени, прежде всего И. Ньютона и К. Линнея.