И обратите внимание, действительное искажение, искажение разрушающим хаосом, разрушение полезностей – эльфы вполне могут воспринять как разрушение, ущербность эмпатичных благ. Хотя далеко не всегда признаются себе в этом. Но и расцвет пользы в высшем смысле, улучшение полезностей, темные эльфы зачастую тоже видят как отклонение. Ведь сравнивают-то они с образом темной эмпатии! Несмотря на то, что даже в их восприятии эти отклонения будут отличаться, ибо одно из них – порождение светлого первозданного хаоса, а другое – разрушающего, порочного распада.
На последнем этапе темной деградации эльф эмпатичен к одной единственной, неменяющейся пользе, которая уже имеется. Поэтому эльфу кажется, что все вокруг хотят его эксплуатировать, использовать его пользу. А всех тех, кто не радуется и не хвалит его остановившуюся пользу – эльф воспринимает как эмоционально отстраненных и черствых. На последнем этапе эльфы зачастую полны особой мстительной зависти к любым функциональным полезностям. И, конечно же, пытаются их разрушить. Это неплохо отражено в древних преданиях об эльфах, появлявшихся на человеческом слое земли, например, в преданиях о лепреконах. Причем и в некоторых современных фильмах, характер темного лепрекона показан достаточно точно. Такой лепрекон – уже и сам весь охвачен corruption, он ворчливый и недовольный всем, из зависти и эмпатии к прошлому – придирающийся и разрушающий любые изменения эмоциональных качеств.
Эльфы четвертого подвида познают протекание пользы, «проекты» полезностей. Или, если говорить языком формальной логики [1] – внешнее проявленное временных эмоциональных качеств. Стремление к неизреченному познанию описать в данном случае очень непросто, так как подобные понятия не отражены в общепринятой речи, хотя эльфов на земле живет немало. Тем не менее, мне удалось найти достаточно точный образный пример, но все же, со значительными оговорками. Неизреченное познание эльфов четвертого подвида подобно запоминающему, моделирующему проект и делающему выводы разумению шпиона, подслушивающего о полезностях. Но только он не подслушивает, не шпион и не корыстен. Тем не менее на человеческом слое земли более близкого образа я не нашел. И если не присваивать шпионству негативный корыстный аспект и не понимать прямо (ясно, что такой эльф не шпион), то сам подход достаточно точно описывает неизреченное познание эльфов четвертого подвида. Эльф познает проект светлым образом! И ближайший образ на земле – шпион, так как он пытается понять проект, когда шпионит. Эльфы четвертого подвида живут внутри проекта, и это попытки понять смысл уже внешнего протекания «фокуса», проекта фокуса. Ну и участвовать в этом, влиять на проект, конечно же.
Такой светлый эльф – полон дотошного последовательного любопытства касательно всего происходящего в душевном благе. Ведь ему нужно «выметаться» по всему множеству законов опеки, составляющих данное временное событие душевного блага. А как здесь, а что здесь? И что в итоге? Журналистка говорит охраннику – мне вон в то здание надо, узнать, что там. Охранник показывает за оцепление и, видимо, в шутку спрашивает, может и туда впустить? Однако эльфа уверенно говорит: да, мне и туда надо! Также эльф четвертого подвида очень любит слушать. Ведь если творец не осведомлен, что происходит кругом, как он может знать, что надо творить? И здесь слух значительно помогает им, как в нашем мире, так и в их родном мире. Именно поэтому в земных преданиях эльфов образно очень часто изображают с длинными ушами.
Что же касается действий основы – эльфы четвертого подвида создают осведомленность закона опеки. И здесь важно понимать, что слово «осведомленность» имеет два оттенка – осведомленный, как знающий о чем-то происходящем, и осведомленный – знающий, что и как должно идти! Ведь осведомленность, четвертый подслой закона, это ни что иное, как внешняя законность. Эльф определяет своими действиями протекание закона опеки во времени. Как говорят, он положил закон такой то… Поэтому метливость эльфов четвертого подвида зачастую полна радостной непосредственной законной уверенности. А сам эльф любит метаться и при этом указывать и проверять. Ведь благодаря неизреченному смыслу он верно осведомлен, как и что лучше должно идти в опеке.