И когда Сестра Эмилия поняла шутку, она была такой нелепой, что она просто не могла не засмеяться.
— Это ужасно! — сказала она.
Брат Захария посмотрел на нее без всякого выражения на лице.
Он сказал:
«Вы не спрашивали меня, есть ли у Безмолвных Братьев чувство юмора».
Белиал прекратил говорить на языке Бездны. Он выглядел невероятно разочарованным ими обоими.
— Никакого веселья, — сказал он.
— Что вы сделали с адамасом? — спросил Брат Захария.
Белиал вытащил цепь из-под ворота рубашки. На цепи покачивалась полу-маска, сделанная из адамаса. Сестра Эмилия могла видеть, что там, где маска соприкоснулась с его кожей, она становится красной, а затем покрывается желтоватой коркой с гноем. И где он коснулся маски, металл вспыхивал блестящей бирюзовой рябью, переходящей в алый и изумрудно-зеленый. Но выражение благородного безразличия на лице Белила не изменилось.
— Я использовал это от имени вашего драгоценного примитивного народца, — произнес он. — Он укрепляет мои силы, а я — его. Некоторые из них хотели измениться, и я даю им иллюзию этого. Достаточно сильные, чтобы они могли обдурить других. Другие люди хотят увидеть что-то, что они хотят или потеряли, или не могут иметь, и такое я тоже могу для них сделать. Однажды это был молодой человек, на самом деле мальчик и он должен был жениться. Но он боялся. Он хотел знать, какие самые ужасные вещи могут случиться с ним и девушкой, которую он любил, чтоб подготовиться к ним и храбро продолжить. Я слышал, что он не оказался таким храбрым после всего.
— Он выколол себе глаза, — сказала Сестра Эмилия. — И что насчет Билла Дойла?
— Он, я думаю проживет удивительную жизнь, — сказал Белиал. — Или попадет в приют для умалишенных. Хочешь, поспорим?
«Здесь не место для Теневого Рынка», — сказал Брат Захария.
— Есть много вещей, которым не следует быть такими, как они есть, — сказал Белиал. — И многие вещи, которых нет, но которые могут появиться, если ты хочешь их достаточно сильно. Признаюсь, я надеялся, что Теневой Рынок предоставит лучшую маскировку. Или, по меньшей мере, предупреждение для меня, когда ваши ребята заявятся, чтобы портить мое веселье. Но вас ничего так и не отвлекло.
«Сестра Эмилия заберет адамас», — сказал Брат Захария. — «И когда ты отдашь его ей, ты отправишься с Рынка прочь потому, что я прошу этого у тебя».
— И, если я это сделаю, это отменит мой долг тебе? — спросил Белиал.
— Он тебе должен? — спросила Сестра Эмилия.
Неудивительно, подумала она, что они зашивают Безмолвным Братьям рты. У них так много секретов.
«Нет», — сказал Брат Захария Белиалу. — «Да», — сказал он Эмилии. — «И вот почему тебе не надо бояться его. Демон не может убить того, кому должен».
— Хотя я мог бы убить ее, — сказал Белиал. Он сделал шаг по направлению к Эмилии, и она подняла свой меч, намереваясь начать смертельную схватку.
«Но ты не убьешь», — спокойно сказал Брат Захария.
Белиал вздернул бровь.
— Не убью? Это почему же?
Брат Захария сказал:
«Потому что ты находишь ее интересной. И я. Определенно, тоже».
Белиал замолчал. Затем кивнул.
— Вот, — он бросил маску в Сестру Эмилию, которая отпустила руку Брата Захарии, чтобы поймать ее.
Она оказалась легче, чем она думала.
— Но она не позволит тебе работать с ней. Слишком боится, что я испортил ее каким-нибудь образом. И кто сказал, что нет?!
«Мы закончили», — сказал Брат Захария. — «Отправляйся туда, откуда ты, и не возвращайся».
— Вне сомнения! — сказал Белиал. — Только, насчет долга. Мне причиняет такую боль быть в долгу у тебя, когда я мог бы и службу сослужить. Мне интересно, нет ли чего-нибудь, что я мог бы предложить тебе? Например, ин-фень в твоей крови. Безмолвные Братья все еще не знают, каким может быть лечение?
Брат Закария ничего не сказал, но Сестра Эмилия могла видеть, как побелели костяшки на его сжатом кулаке. Наконец, он сказал:
«Продолжай».
— Я могу знать лекарство, — сказал Белиал. — Да, думаю, что знаю точно лекарство. И ты мог бы быть тем, кем был однажды. Ты снова мог бы быть Джемом. Или…
Брат Захария сказал:
«Или?»
Мелькнул длинный язык Белиала, будто он пробовал воздух и находил его замечательным.
— Я мог бы сказать тебе то, чего ты не знаешь. Есть Эрондейлы, не те, которых ты знаешь, но та же семейная ветвь, что и твой парабатай. И они в ужасной опасности, их жизни на волоске, но они ближе к нам здесь, чем ты можешь представить. Я мог бы что-нибудь рассказать тебе о них и направить тебя по тропе, на которой ты найдешь их, если сейчас сделаешь выбор. Но ты должен выбрать. Помочь им или тому, кем ты однажды был. Снова быть тем, кто отказался от тех, кого любил. Тот, о ком они все еще беспокоятся. Ты мог бы снова стать им, если сделаешь выбор. Выбирай, Брат Захария.