Это обещание затем повторяется многократно и в разных вариантах в других частях Ветхого Завета. Например, на горе Синай Бог, говоря Израилю о его уникальных чертах и особой роли среди других народов, утверждает, что Он не местное божество или даже не обычный «национальный» бог. Масштаб Его интересов и Его власти — всемирный: «Моя вся земля» (Исх. 19:5). Он уже пытался, хотя и с меньшим успехом, донести ту же мысль до фараона, чье сопротивление дало возможность продемонстрировать Божье могущество и провозгласить Его имя «по всей земле». Цель бедствий и последующего избавления была следующей:
Дабы ты узнал, что нет подобного Мне на всей земле…
Чтобы возвещено было имя Мое по всей земле…
Дабы ты узнал, что Господня земля…
На то же всемирное измерение ссылаются иногда пророки. Иеремия, например, вспоминая относительную верность
Израиля Богу в пустыне (то есть по сравнению с отступничеством в его дни), говорит:
Израиль был святынею Господа, начатком плодов Его
Каких плодов? Вероятно, плодов среди народов. Как видно из контекста, несмотря на всю ценность Израиля, интерес Бога не ограничивался исключительно им. Они были скорее «начатком плодов», гарантировавших гораздо больший урожай. Позднее тот же пророк предвидел, что может случиться, если Израиль придет к подлинному покаянию:
И будешь клясться: жив Господь! в истине, суде и правде; и народы Им будут благословляться и Им хвалиться
Это отголосок того вселенского обетования Аврааму в Быт. 12:3, которое приобретает более широкое значение в Быт. 18:18,19, где Бог говорит:
От Авраама точно произойдет народ великий и сильный, и благословятся в нем все народы земли. Ибо Я избрал его для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя ходить путем Господним, творя правду и суд; и исполнит Господь над Авраамом, что сказал о нем.
Божье обетование — благословение всех наций — связано здесь с нравственными требованиями, предъявляемыми к потомкам Авраама. Они должны стать общиной, неукоснительно соблюдающей принципы Яхве, — принципы праведности и справедливости. Только так их миссия может быть выполнена. Иеремия берет это условие обетования и включает его в свой призыв к подлинному покаянию. Если бы только Израиль вернулся к той жизни, для которой был создан, когда и общественная, и богослужебная практики основаны на «истине, справедливости и праведности», то Бог мог бы приступить к достижению Своей более широкой и великой цели — благословению остального человечества. Иеремия, призванный быть «пророком народов» (не только Израиля), сознавал этот всемирный аспект своей миссии. На кону стояло гораздо больше, чем судьба одного Израиля.
В Псалтири этот общечеловеческий мотив звучит тоже часто. Мы уже обращали внимание на Пс. 71:17, в котором появление наследника из рода Давида связывается с благословением всех народов. Участие всех народов земли в благословении Израиля — это, как мы скоро увидим, также общий мотив для псалмов, прославляющих царство Яхве.
При чтении Ветхого Завета и при изучении исключительной истории, описанной там, надо держать в уме эту перспективу. Исключительность израильской истории состоит в том, что она дает особые средства для достижения всеобщей цели. Нас обвиняют в некой узости наших взглядов, в стремлении к исключительности в нашем богословии, когда мы утверждаем, что еврейская Библия и еврейская история неразрывно связаны с Новым Заветом. Эти обвинения безосновательны. Как раз напротив, мы доказываем, что остальной мир не был исключен из замыслов Бога, когда Он устанавливал Свои отношения с Израилем. И действительно, перефразируя известную фразу из Евангелия от Иоанна, можно сказать: Бог так возлюбил мир, что избрал Израиль.
Следует все же подчеркнуть, что, согласно Ветхому Завету, ни у одного народа не было такого опыта, как у Израиля, познавшего благодать и могущество Бога. Деяния Бога, совершаемые им среди народа Израиля и с его помощью, уникальны. История избрания, искупления, завета и наследования, очерченная в приведенном выше историческом обзоре, была историей, в которой не принимали участие никакие другие народы. Но это вовсе не означает, что Бог никак не проявлял Себя в историях других народов. Ветхий Завет однозначно говорит обратное, и мы разберем это ниже. Но это все–таки означает, что только в отношении Израиля Бог действовал согласно условиям Завета Искупления, который появился благодаря
Его спасительной благодати и поддерживался ею. Во Второзаконии события предыдущей истории Израиля представлены как абсолютно беспрецедентные.
Ибо спроси у времен прежних, бывших прежде тебя, с того дня, в который сотворил Бог человека на земле, и от края неба до края неба: бывало ли что–нибудь такое, как сие великое дело, или слыхано ли подобное сему? Слышал ли какой народ глас Бога, говорящего из среды огня, и остался жив, как слышал ты? Или покушался ли какой Бог пойти, взять себе народ из среды другого народа казнями, знамениями, и чудесами, и войною, и рукою крепкою, и мышцею высокою, и великими ужасами, как сделал для вас Господь, Бог ваш, в Египте пред глазами твоими? <…> И так как Он возлюбил отцов твоих и избрал вас, потомство их после них, то и вывел тебя Сам великою силою Своею из Египта, чтобы прогнать от лица твоего народы, которые больше и сильнее тебя, и ввести тебя и дать тебе землю их в удел, как это ныне видно
В этом отрывке присутствуют все четыре элемента искупительной истории, упоминавшиеся выше: избрание, искупление, завет и наследование. Затем идет богословское заключение о том, что уникальность Израиля указывает на уникальность Самого Яхве как Бога:
Тебе дано видеть это, чтобы ты знал, только Господь есть Бог, и нет еще кроме Его
Таким образом, существует связь между откровением о свойствах Бога и о характере Его искупительного дела ради человечества в истории Израиля. Уникальность этого народа связана с Божьей уникальностью. Проще говоря, Бог совершал в народе Израиля, и для него, то, чего Он не совершал в истории никакого другого народа.
Эта уникальность исторического опыта Израиля проистекает, однако, из его особой роли и функции в истории. Израиль должен был содействовать реализации Божьего обетования о благословлении народов земли. Он должен был стать Его царством священников среди народов (см.: Исх. 19:6) и
Его представителем для остального человечества, а также — средством приведения народов к спасительному знанию о живом Боге. Для выполнения этой задачи Израиль должен был стать святым народом (отличающимся от остальных), который ходит «путем Господним, творя правду и суд» (как мы видели в Быт. 18:19). Вот почему в приведенном выше тексте из Второзакония мы обнаруживаем не только богословский подтекст, затрагивающий природу Бога, но также и моральный подтекст, затрагивающий природу Израиля в свете их уникального опыта:
Итак, знай ныне и положи на сердце твое, что Господь есть Бог на небе вверху и на земле внизу, и нет еще кроме Его. И храни постановления Его и заповеди Его, которые я заповедую тебе ныне, чтобы хорошо было тебе…
Так что уникальный исторический опыт не обеспечивал Израилю комфортного состояния и привилегий. Скорее, это было бремя, поскольку ему приходилось выполнять миссионерскую задачу и нести за это нравственную ответственность. Если бы Израиль отказался от своей миссии, то в каком–то смысле встал бы на один уровень с другими народами. Он, как и все народы, и все человечество, подвергался Божьему суду, и его история сама по себе не давала ему никакой гарантированной защиты.