«Митрандир, — скрипел зубами Трандуил, вышагивая в одиночестве по кабинету, в котором когда-то учил сына писать, — это все он настраивает моего сына против меня. Из-за него мой сын связался с дурной компанией. Надо было оградить его от этой бесстыжей девицы, Тауриэль. Нельзя было отпускать Тауриэль к гномам. Вообще непонятно, зачем я тратил свое время на нее, зная, что кровь возобладает, и ручная змея все равно укусит…». Хотя сейчас Трандуил готов был бы воспитывать два десятка таких осиротевших Тауриэль, если только это вернет его сына на путь истинный.
Вне себя от ярости, он пнул попавшийся колчан со стрелами.
— Я пришла невовремя.
— Постойте.
Злиться еще и на нее сил не было. Скорее уж, наоборот. Именно сейчас ее присутствие было необходимо. Дис задумчиво склонила голову набок, постояла в дверях, прошла к его столу.
— У вас двое сыновей, Дис. У меня тоже есть сын. Взрослый сын.
Он говорил, не глядя на нее. Не выдержал бы сочувственного взгляда. Не желал встретить насмешливый. Его занимал вопрос:
— Как вы справляетесь — с двумя?!
Залпом опрокинул в себя один бокал, не помогло — налил следующий. Не поможет. Никогда не помогало.
— Не справляюсь, — услышал Трандуил голос гномки, — никто не справляется.
Не дожидаясь приглашения, села на скамью, сбросив подушки на пол, достала трубку и кисет.
— Угощайтесь, — привычно предложила трубку эльфу. Он поморщился, — я выпью с вами, вы покурите со мной. Поговорим о детях.
Трандуил улыбнулся, затем рассмеялся. Все это было глупо, очень глупо, но он в самом деле сел с Дис рядом, принял из ее рук тонкую трубочку и опасливо сделал первую затяжку. Лучше бы не делал.По шее поползла тяжесть, в глазах потемнело.
— Что… за зелье? Это даже не табак! — он не мог откашляться, грудь словно охватило горячей лентой удушья.
— Не выдыхайте! Вы, эльфы, совсем не умеете курить!
«Не стоило и учиться», подумал Трандуил, но через мгновение понял с удивлением, что страшная горечь во рту прошла, оставив легкое послевкусие весеннего вечера: запаха бука, вяза и немного — сосновой смолы. Дис затянулась уверенно, вытянула губы, пуская кривоватое колечко, чуть прищурилась.
Помолчали.
— Когда из родителей остается кто-то один, всегда есть соблазн винить вдовство и сиротство в огрехах воспитания, — изрекла, наконец, Дис то, о чем думали оба, — но без ошибок не обходится никто. Это всё, что я поняла.
— Хоть в чем-то нам не о чем спорить, — усмехнулся эльф.
— Вы не любите спорить?
— Я давно пришел к мысли, что итогом никогда не будет правильное решение и верные выводы.
— И вас не увлекает процесс? О, лесной король, как скучна твоя жизнь! — Дис засмеялась, выдувая дым снизу вверх ему в лицо.
Дым выше его подбородка не поднимался.
— Мой сын спорит со мной, даже если знает, что я прав. Все, чего я хочу — не дать ему совершить мои же ошибки. Это преступление? — Трандуил встал с места, прошелся по кабинету, оглянулся на гномку, — неужели ваши сыновья с вами всегда соглашаются?
— Да. И потом делают по-своему. Если у них получается — хвастаются. Если нет — жалуются и просят не рассказывать Торину.
Посмотрев друг на друга, они рассмеялись. Стало вдруг светло и легко, хотя, кроме очага, в комнате был лишь один источник света — лампа в углу стола.
— Ваш брат, Дис… — начал было эльф, но женщина нахмурилась.
— Я не могу обсуждать моего короля.
— А брата?
Казалось, он нашел брешь в ее безупречной защите. Семья. Может быть, если бы в его собственном роду было столько же поколений, сменяющих друг друга, его столь же сильно трогало положение родственников: ведь они породнились бы не единожды.
— Мы расходимся во многих взглядах с моим братом.
— Я лишь хочу знать, насколько я могу ожидать от вас его поступков. Или их одобрения.
Дис посмотрела на эльфа таким взглядом, что он опять почувствовал, как упускает что-то очень важное.
— Мой брат прав не потому, что прав, а потому, что он — мой брат.
— Еще одна мудрость гномов?
— Естественное течение вещей. Твой сын остается твоим сыном, даже если сейчас делает все, чтобы почувствовать себя свободным от тебя. Точно так же, как когда-то ты хотел освободиться от своего отца, а пришел к тому, что стал на него похож именно в том, в чем страстно желал отличаться.
Сто восемьдесят с небольшим, подумал Трандуил. Сто. Восемьдесят. И сколько-то жалких лет. Она все еще помнит, как начинала жить, как если бы это было вчера. Откуда она знает о его отце? Откуда она вообще что-то может знать? Да еще это словечко. «Страстно». Страсть — это недостойно…
…но естественно. То ли вино ударило в голову, то ли — ее трубочное зелье. А может, все дело в очаровании ее аккуратных маленьких рук, унизанных кольцами и браслетами. Пальчики, крашенные хной, с длинными ноготками — в меру длинными, но нельзя не обратить внимание. И то, как странно она держит свою трубку. Играет, обвивая ее лентами своего платья, играет косичками, падающими на грудь, играет кольцами, прокручивая их и периодически роняя себе на колени.
В общем, Трандуил потерял голову на короткий миг, потому что поцеловал ее руку.
Чего даже из эллет удостаивались очень и очень немногие.
Дис же приняла этот знак, как нечто ожидаемое и обыденное. Ее пальцы дрогнули под его губами, и эльф услышал странный смешок.
— Простите меня, — чистосердечно произнесла она, вставая с места, — я и не думала, что… это так… без бороды… ой, я не могу! — прыснула, прикрывая ладонью лицо и добавила на кхуздуле что-то гортанное и ритмичное, — я пойду к себе.
— Да.
— Отпустите же мою руку, Трандуил.
========== Неожиданно приключаясь ==========
К исходу второй недели госпожи Дис в Лихолесье король Трандуил зарекся когда-либо иметь дело с гномами. Никогда больше — не сажать их в темницы, пусть они разносят хоть весь Лес, пусть их едят пауки, пусть даже они поселятся по соседству, что вряд ли, упаси Валар. «Нужно выработать новую стратегию поведения, — уныло думал эльф, созерцая разоренные лужайки перед гостевым крылом, — при первом признаке приближения даже миролюбиво настроенных гномов прятаться, бежать прочь, прикидываться мертвыми».
Пылая неуемной жаждой деятельности, Дис расценила его короткий приступ откровенности, как приглашение к непосредственному вмешательству в дела управления хозяйством дворца. Трандуил не успел опомниться, как гномка вовсю раздавала указания приближенным короля, как раз готовившими цветы к посадке в клумбы и вазоны. Что удивительно, ее слушались.
За полдня она умудрялась причинить больше разрушений, чем все орки и пауки вместе взятые — за десятки лет. С утра навещавший свои любимые орхидеи, к полудню Трандуил в ужасе обнаружил прямо посреди вымощенной площадки для любования белой акацией натянутые веревки для белья, чуть поодаль — там, где предполагалось посадить мимозы — грядки, над которыми вертелась Дис.