Ее многословие буквально ввело меня в ступор. Даже мысли на миг остановились, и в голове повисла кладбищенская тишина. Хотела бы она… Как бы я хотел стать этим тысячным!
– Не возражаешь, если я встану и немного похожу? – спросил я, когда способность мыслить вернулась ко мне.
Девушка ничего не ответила.
– Слушай, я же тебе сказал, что не собираюсь выкидывать никаких номеров. Расслабься!
Мой тон положительно подействовал на нее, и она согласилась:
– Валяй.
Я поднялся и стал мерить комнату шагами. Я нервничал, а когда я нервничаю, то испытываю желание двигаться.
– Значит, куда бы я не направился, ты будешь шастать следом?
Она не обиделась и кивнула.
– И когда я накинусь на человека с зубами наголо, ты меня пристрелишь?
Снова кивок.
– Великолепно! Теперь мне предстоит остаток жизни провести в глубокой депрессии.
– Надейся на лучшее, – посоветовала девушка.
– А толку-то?
– Надежда – полезная штука.
– Знать бы, как спастись от твоих пуль – вот это полезная штука! – резко ответил я.
– Кроме серебряных пуль в моем арсенале присутствуют и другие вещи.
– В этом я нисколько не сомневаюсь.
Перепалка могла бы идти еще долго, но я почувствовал усталость. Наверное, это было связано с наступившим днём. Я снова рухнул в кресло и обхватил голову руками. Выхода я не видел никакого и верил, что кара адептов Света непременно настигнет меня, когда я совершу проступок. А в том, что проступок случится, можно было не сомневаться – не похожа была эта девушка на шутницу.
– Ты не должен был раскрываться перед своим другом, – нарушила молчание девушка.
Я поднял взгляд.
– Ты и об этом знаешь?
– Я знаю обо всем.
– Надеюсь, ему-то не грозит ничего?
– Это зависит от тебя и от него. Если твой друг свихнется и начнет горланить о существовании вампиров, его устранят. То же самое случится, если он начнет разбазаривать эти сведения и без сумасшествия.
– Надо будет его предупредить, – подумал я вслух, содрогнувшись от сухого протокольного слова «устранят».
– Не стоит этого делать. Чем меньше он знает, тем лучше для всех.
– Можно вопрос?
Она кивнула.
– Сколько обычно времени занимает весь процесс мутации?
– В зависимости от индивидуума, от нескольких дней до нескольких месяцев.
О, я был бы счастлив, если б никогда не повстречал эту симпатичную особу! И без того я находился в глубоком смятении, но она хорошенько подлила масла в огонь. И она заставляет меня беспрестанно содрогаться.
– Раз уж нам в некотором роде предстоит существовать в тесном контакте, то могу я хоть узнать твое имя? – спросил я.
– Светлана, – ответила она не колеблясь.
Я кисло ухмыльнулся. Надо было удивить ее своей проницательностью и попробовать угадать ее имя. Держу пари, я попал бы в яблочко. Впрочем, пари держать уже поздновато.
– А теперь, Светлана, не могла бы ты уйти и оставить меня одного в моем уютном склепе? Честно говоря, ты немного меня раздражаешь.
Она внешне оставалась спокойной, но в глазах вспыхнул огонь ярости. Или мне показалось, и это лишь взгляд разочарования? Неужели охотница на упырей решила и впрямь не отходить на меня ни на шаг?
– Хорошо. – Светлана поднялась и направилась к входной двери, тихо шелестя полами плаща. – Спокойного дня, Сергей.
– И вы не болейте, – рыкнул я и захлопнул за ней дверь.
Господи, я чувствовал себя как во сне. В дурацком кошмарном сне, когда пробуждение отчего-то запаздывает. Приходило на ум другое сравнение: я нахожусь в толще воды и изо всех сил работаю руками и ногами, дабы выбраться на поверхность, но что-то засасывает меня вглубь. Угасают силы и кончается кислород в легких. Начинает жечь горло, трахею, бронхи, альвеолы, кружится голова. Я понимаю, что уже не смогу добраться до спасительного воздуха, даже если тянущая вниз сила пропадет, и делаю глубокий вдох. Вдох, не приносящий облегчения, ведь ни человек, ни вампир не могут дышать под водой.
На миг мне захотелось пискнуть что-нибудь вроде «мама, роди меня обратно», но я сдержался. В конце концов, негоже взрослому вампиру вести себя как ребенку.
С мрачными мыслями в голове я лег на диван и долго не мог уснуть. Спокойствие пришло лишь тогда, когда я догадался проклясть на чем свет стоит всех вампиров, всю Преисподнюю, всю Поднебесную, весь Орден Света и себя в придачу.
Я проснулся оттого, что ощущал сильнейшую жажду. Сначала я не понимал, что именно меня разбудило, а когда понял, то молниеносно поднялся с дивана и застыл посреди комнаты. Если бы жизнь вокруг была американским кинофильмом, то мне непременно следовало бы сказать что-то вроде «Fuck, I»m in the real shit!», а гнусавый переводчик за кадром, отхлебнув кофе и выкурив сигарету, с получасовым опозданием перевел бы: «Твою мать, я в глубоком дерьме!»
Именно так я себя и ощущал. Жажда, которой я так боялся, наконец пришла! Я поспешил на кухню, открыл кран с холодной водой и решил подавить предательское чувство водой, выпить хоть двадцать стаканов, лишь бы не сорваться. Вне всяких сомнений, симпатичная фанатка Света бродит где-то рядом и только и ждет, чтобы я покусал кого-нибудь.
Я стал жадно пить воду, однако двадцать стаканов мне выпить не пришлось. Едва прикончив полтора, я ощутил, что жажда ушла. Надо же! Я всего-навсего хотел попить воды, а испугался, точно возжелал человечьей кровушки! Что ж, когда приходится жить в постоянном страхе, то начинаешь бояться даже собственного отражения.
Хотя отражения я мог и не бояться, потому что все равно его не имел.