— Эх, мне бы твою уверенность.
Тем временем Мафаил продолжал вещать.
— Нам необходимо решить, кто и когда будет контролировать место прокола, чтобы первыми встретить вражеских Богов.
Тут я поднялся с места.
— Уважаемый Мафаил, позвольте мне взять слово от Фракции Серых.
— Говори… — Дал свое согласие, не особо довольный этим Тёмный Бог.
— Уважаемые, как верно подметил Мафаил, каждый из нас должен защитить свой дом, отставив в сторону прежние распри, я его полностью поддерживаю в этом. Но во избежание недопонимания, от лица Серой Фракции заявляю, что каждый из нас примет участие в бою, когда вторженцы явятся на Землю. Вступать хоть и во временный, но союз со Светлыми, а уж тем более с Темными мы не намерены. Всех присутствующих во избежание конфликтов и недопонимания, попрошу не нарушать установленные по сегодняшний день границы территорий Серой Фракции.
— Противопоставляешь себя обществу мальчишка?! — Прошипел Мафаил. — А что эта подстилка старая уже голоса не имеет?!
— Мик. — Напитанный под завязку моей энергией, Мик сорвался с места, исчезая из виду всех присутствующих.
А буквально в следующий миг, голова Старшего Бога отделилась от тела и покатилась по полу, но это больше было показательным, так как даже потеря головы не была чем-то существенным для бога Смерти.
— В следующий раз за свой язык лишишься жизни, а не головы. — Элиза же тем временем хранила молчание, явно наслаждаясь ситуацией, все же она тысячелетняя Богиня, а не молодая дама, чтобы оскорбиться подобными словами от Тёмного.
Все присутствующие хранили гробовое молчание. Ну да, если смотреть со стороны, то возникает закономерный вопрос, если мой помощник способен вмиг обезглавить старшего Бога, то на что способен я сам. Конечно уровень наших сил с местными богами в совершенно разном диапазоне, но они даже не догадывались, что Мик лишь проводник моей силы.
— Извиняюсь за столь грубую демонстрацию силы, но кому как не вам знать цену сказанного слова, особенно если это оскорбление равного. — Обратился я к Богам.
Тишину после моей речи прервал басистый голос Верховного:
— Светлая фракция признаёт ваше право. Очень надеюсь Яромир, что за твоими действиями не скрыта импульсивность присущая молодым людям. Просто знай, что любой мой собрат и я в частности, всегда придём на помощь в противостоянии с вторженцами, какими бы самостоятельными вы себя не считали.
— Спасибо Верховный. Не сомневайтесь, я буду первым кто встанет на пути незваных гостей в стремлении уберечь нашу планету.
— Что ж, тогда последний совет, не как лидера Светлой франкции и не как Бога, но как мужчины. Порой даже даже самые умные и сильные беззащитны в постели, особенно душой. За сим представителей Серой фракции более не задерживаем на данном Сходе, пусть удача сопутствует вам.
— И вам светлого правления Верховный, откланялся я, после чего вместе с собратьями покинул амфитеатр.
Стоило нам с Элизой оказаться в моих садах, как первым делом я заметил её обеспокоенный взгляд. Понятно, что переживает о том, как повлияют на меня слова Верховного, все же для неё я действительно остаюсь юнцом, который может на эмоциях вытворить что-то эдакое.
Прильнув к Богине и обняв, решил ее успокоить внеся ясность.
— Не переживай о словах сказанных Верховным, я с первых понимал, что в первую очередь во мне тебя влечен нет, не моя сила, это есть и у других Богов. Тебя влечёт то новое, что я могу предвнести в твою жизнь, перемены. Ты не раз поднимала темы о путешествии стараясь подбить меня оставить землю, все же открывать новые миры в компании старшего Бога да ещё и Владыки куда как проще, я бы сказал в сотни раз безопасней нежели одной.
Тут я почувствовал, как напряглась Элиза.
— Но это знание ни сколько не влияет на мое желание быть рядом с тобой. И невзирая ни на что, я буду ценить и помнить те мгновения, что ты подарила мне.
Посмотрев в наполненные слезами глаза, решил дать Богине выбор:
— Если ты пожелаешь, я сегодня же свяжусь с отцом и попрошу взять тебя под его личное покровительство и тогда тебе не придётся томиться в ожидании, когда мне наконец наскучит жизнь на Земле, и наконец таки решусь отправиться дальше?
После сказанных слов Элиза была больше не в силах сдерживать слёзы, которые покатились ручьём по её милому и теперь уже такому любимому сердцем лицу.
Утерев возникшим в руке платком две мокрые дорожки, не сдержавшись поцеловал Богиню, отчего та ещё крепче прижалась ко мне, впервые за весь мой длинный монолог решившись что-то сказать: