После очередного поворота, мы застали восстановившихся собак, уже знакомых нам, ведь при первом осмотре деревеньки, мы их и убили.
В этот раз бой прошёл ещё проще. Лунара кинжалом с верёвкой запутал ноги одной из псин, моя Стрела Души пролетела насквозь через две лапы, переднюю и заднюю, правой стороны у второй собаки, лишив её возможности двигаться, а остальные… им всем хватило всего одного удара от Темной Руки, после чего Тьма буквально пронизывала их тело, нанося крайне многочисленные внутренние травмы организму, заставляя тот тратить все силы на восстановление целостности, а не продолжение сражения, крайне быстро истощая запасы.
Ещё через пятнадцать минут обход деревни был завершён, во мне покоилась души, как собранные мной, так и переданные мне Лунарой от сбора, а мы направились к торговца, спокойно, без неожиданностей, отдав ему затребованную им плату. Между нами больше небыло разговором — все, что мы хотели, мы выяснили ещё раньше, когда были тут в первый раз и теперь мы отдали лишь долг, и не более того.
Заполучив все требуемое, продавец лишь предложил нам другие свои товары, но все, что там имелось, было нам не интересным. Оружие у нас и так имелось, как и защитное снаряжение — в этом плане арсенал нашей тюрьмы был более чем щедр, а брать с собой что-то сверх меры мы смысла не видели.
Больше не найдя ничего, что привлекло бы внимание, я с Лунарой отправились на выход из деревни, туда, где дороги ведут в златой город, в столицу нашего королевства.
Как оказалось из слов торговца, путь до Столицы тут был не близкий, однако и находились мы не где-то на самой границе государства, напротив, наша тюрьма находилась относительно близко, всего в двух неделях пешего, неутомимого хода нежити.
Без сомнений мы отправились в путь.
Главные опасности, которые могут поджидать путник на пути — бродячая нежить. Такие же путник, что пытались добраться до куда-то, но не успевшие и окончательно потерявшие себя. Некоторое звери тоже представляли опасность, но они были крайне редки.
Дорога далась… довольно легко. Встречную нежить мы убивали быстро, не давая той атаковать нас, несколько раз я сумел вытянуть даже чёрные псивдо-кристаллические сгустки из нежити — Человечность.
И я, и Лунара незамедлительно использовали оные, отчего с нами произошли разительные изменения. Кожа словно набухла, налилась жизнью, кожа приобрела нормальный, живой оттенок, волосы на голове словно сами собой стали расти, создав на голове короткий ёжик жёстких черных волос, и даже ощущения разительно изменились. Все преобразования происходили в свете бедно-белого цвета, что окутало наши тела и длились они лишь несколько секунд, после чего… все закончилось.
Я стоял посреди дороги с закрытыми глазами, чувствуя, как ветерок приятно обдувает мою кожу лица и колеблются короткие волосы у меня на голове, как воздух спокойно наполняет мои лёгкие и проникает в тело, распространяется с кровью по телу, как бьётся сердце в моей груди и пульсируют кровеносные сосуды…
И даже холод, что сковывал меня все это время, который пронимал в саму душу, отступил и сжал я, став небольшой льдинкой, что холодила меня, но уже практически не доставляло дискомфорта, лишь просто напоминая мне о своём существовании.
— Прекрасно, — сказал я, открывая глаза и оглядывая окружающий мир уже «живыми» глазами, — просто прекрасно.
По вернув голову, я взглянул уже на Лунару, что сейчас с улыбкой на вполне себе человеческом лице рассматривала свои руки. На её голове выросли и налились объёмом и цветом рыжие волосы, почти достающие до её плеч, а лицо покрылось россыпью веснушек.
Несколько часов и я, и Лунара потратили только на то, чтобы налюбоваться самими собой, а так же новым взглядом посмотреть друг на друга, уже по новому, словно в первый раз, увидели друг друга.
Скоро стала заметна и ещё одна особенность от использования Человечности — эмоции. Эмоции, чувства, стали куда как ярче, они стали намного отчетливее, более выраженными, чёткими.
Мы продолжили путь, но теперь уже не могли просто молча идти, вместо этого старались разбавить тишину и молчание разговорами, старались рассказывать друг другу что-то из того, что мы помним о своей прошлой жизни, до становления нежитью. И тут же стала заметна и ещё одна особенность Человечности — вспоминать свое прошлое стало намного проще. Лунара, медленно но верно, вспоминала все больше о своём прошлом, и старалась рассказать мне, как можно больше, словно боялась, что сама она снова все это забудет, отчего, с практикой, даже её речь становилось всё более и более быстрой, чёткой, без запинаний, пауз и так далее.