Если Уругвай становился все более нестабильной страной, Лили Коэн не обращала на это внимания. По крайней мере, на первых порах она была женой преуспевающего чулочного магната и проводила время, организуя прислугу, укладывая волосы и отдыхая в Пунта-дель-Эсте, элитном курортном городке и казино на южной оконечности Уругвая, куда в разгар австралийского лета с декабря по февраль съезжались еврейские семьи из высшего среднего класса.
Но Лили, которая, похоже, унаследовала от Вульфа страсть к трате денег, также предавалась любимому занятию - шопингу. Во время одного памятного похода по центру Монтевидео Лили умудрилась потратить тысячи на нижнее белье - удивительная сумма для конца 1950-х годов. По словам друга семьи, когда он получил счет, Марио был в такой ярости, что разорвал все ее новые покупки.
"Марио не был похож на отца Лили, когда дело касалось денег", - говорит Марсело Стайнфелд. "Думаю, у него было мало терпения, когда дело доходило до излишеств Лили".
На самом деле, когда дело касалось денег, Марио был полной противоположностью Вульфа, что, возможно, объясняет, почему Вульф не испытывал терпимости к своему новому зятю, который, по его мнению, не обращался с его дочерью так, как она привыкла в Рио. В Уругвае, где молодая пара жила, спасаясь от жесткой экономической политики и других репрессивных мер, направленных против евреев во время президентства аргентинского лидера Хуана Перона, Марио купил своей новой жене автомобиль. Это был Morris Minor, британский импорт, предназначенный для рабочего класса. Взбешенный таким скупым поступком своего нового зятя, который он расценил как пощечину всему клану Уоткинсов, Вульф заказал через своего друга Гастао Вейга "Кадиллак" и отправил его в Лили.
На протяжении всего десятилетия, проведенного в Монтевидео, Лили мечтала вернуться в космополитичный город своей юности. Она скучала по семейным ужинам в Bife de Ouro в отеле Copacabana Palace и чаю в Confeiteria Colombo в своем старом районе. Она скучала по семейному отдыху на горячих источниках в Посус-де-Калдас и Касамбу, где многие состоятельные еврейские семьи спасались от многомесячного безумия Карнавала в Рио. К тому времени, когда она была беременна третьим ребенком, она уже устала от Марио.
Когда ее любимый отец умер от болезни печени во время визита в Монтевидео в марте 1962 года, Лили уже прикидывала, как она скажет Марио, что их брак окончен. Ей надоело их сонное существование в Монтевидео. Она хотела вернуться в Рио, чтобы вернуть хотя бы часть той жизни, которая теперь казалась ей такой гламурной, как многообещающая дебютантка в белом платье из органди. В двадцать с небольшим лет ее молодость ускользала, а жизнь с Марио не была той сказкой, какой она ее себе представляла. Несмотря на то что он казался хорошим отцом, он был отдален от детей, поглощенный собственными заботами о семейной компании Коэнов. Часто, когда Лили и дети готовились к семейному отдыху в Пунта-дель-Эсте, Марио отсутствовал по несколько недель, занимаясь делами в Монтевидео и Аргентине.
Хотя Лили и жаждала вернуться к прежней жизни в Рио, она хотела сделать это стильно. В начале 1960-х годов респектабельная мать троих маленьких детей просто не могла бросить мужа и уехать в другую страну, даже если бы она могла легко переехать в просторную квартиру своих родителей в Копакабане. Нет, Лили придется ждать другого выхода из брака с Марио Коэном.
Путь к спасению Лили, возможно, стал очевиден, когда она познакомилась с Альфредо Монтеверде, красавцем-владельцем Ponto Frio, самой успешной сети магазинов бытовой техники в Бразилии . Альфредо был высок, умен и обладал разрушительным чувством юмора. Он также был чрезвычайно богат. Друзья рассказывают, что именно во время одного из долгих семейных отпусков в Пунта-дель-Эсте замужняя женщина и мать троих детей начала флиртовать с миллионером из Рио после того, как их познакомил общий друг Сами Кон.
После второго неудачного брака с бывшей стюардессой авиакомпании Air France по имени Скарлетт Альфредо был готов к новым отношениям. Он легко влюбился в Лили. Она была красива и утонченна, и ей не пришлось бы столкнуться с трудностями адаптации Скарлетт к жизни в Рио-де-Жанейро. Лили, должно быть, казалась ему практически местной жительницей.