Хотя он, возможно, и не поддерживал всецело бразильские военные режимы, вряд ли Альфредо работал против них настолько, чтобы стать мишенью для убийства.
Если бы следователям потребовалось узнать, кто извлек выгоду из смерти Альфредо, им достаточно было бы обратиться к его жене и сыну. Согласно завещанию 1966 года, которое Конрадо предъявил в день своей смерти - документ, в котором он поклялся, что это последняя воля и завещание Альфредо, - Лили и Карлиньос были главными бенефициарами.
Но ни Лили, ни Карлиньос не нажали на курок. Лили не было дома, а Карлиньосу не хватало месяца до десятилетия.
Тем не менее кто-то другой мог схватить пистолет в шкафу в прихожей, войти в комнату и выстрелить ему в упор в грудь, пока он спал. То, что Альфредо всю жизнь боролся с маниакальной депрессией, было бы идеальным прикрытием для убийства.
Теоретически, чтобы убийство выглядело как самоубийство, убийца мог запереть дверь изнутри и уйти через открытое окно. Или же, если у убийцы был ключ от двери спальни, он мог легко запереть ее снаружи и покинуть дом, стараясь не потревожить свернутые полотенца.
Несмотря на очевидные опасения коронера, он все же выдал тело Альфредо для захоронения через несколько часов после вскрытия. Странно, но следователи также поспешили сдать две самые ценные улики - пулю и револьвер, которые они изъяли после расследования в доме.
"Получил револьвер, четыре патрона целы, две стреляные гильзы и одну пулю", - гласят рукописные каракули на одном из полей оригинала полицейского отчета. За этим предложением следуют инициалы, которые трудно расшифровать.
Похороны состоялись через день и собрали более двух тысяч человек на еврейском кладбище в Кажу, на промышленной окраине Рио. На похоронах присутствовали все менеджеры его двадцати двух магазинов, а также большинство из шестисот сотрудников Ponto Frio. Флаги в яхт-клубе Рио, членом которого Альфредо был многие годы, в его честь три дня стояли на полумачте.
"Думаю, многие пришли на похороны, чтобы проверить, действительно ли он умер", - смеется Марсело Стайнфелд. "С Фредом никогда нельзя было быть уверенным, не разыгрывает ли он очередную шутку". Действительно, в то время в деловых кругах ходили слухи, что Альфредо завалил свой гроб камнями и исчез, чтобы начать новую жизнь вдали от Рио-де-Жанейро.
Альфредо был похоронен в ходе церемонии, которую репортер газеты Jornal do Brasil назвал поспешной и которая длилась не более трех минут. Но именно благодаря статусу Альфредо как одного из богатейших людей Бразилии церемония продлилась так долго. Поскольку по еврейским законам самоубийство считается тяжким деянием, произносятся краткие молитвы, но надгробные речи часто не произносятся, поэтому никому из ближайших друзей или деловых партнеров Альфредо не разрешили делать какие-либо публичные заявления на кладбище.
Позже, когда эти даты будут высечены на его мраморном надгробии, Лили сделает свое собственное публичное заявление: Merci d'être né, Puchi. (Это было типично для Лили, для игривых записок, которые она оставляла на нескольких языках для своих близких, и резко контрастировало с более мрачной надписью "Вечная память от твоей жены, сына, матери, сестры и племянницы", выгравированной чуть ниже.
Многие приберегли свои воспоминания об Альфредо для пышного приема, который Лили устроила в доме на Руа Икату. 27 августа, в день приезда Рози и ее мужа из Италии, Лили была занята тем, что на сайте организовала обед для двадцати четырех друзей и родственников, чтобы почтить память Альфредо. Разумеется, Рози и ее муж были приглашены остаться.
Как всегда у Лили, каждая деталь была тщательно продумана, вплоть до длинноцветковых желтых роз, которыми был усыпан дом. Несколько лет назад Лили в одиночку организовала ремонт в доме Икату: переделала ванные комнаты, гостиные и привела в порядок сад с террасами.
На следующий день после похорон мужа убитая горем вдова организовала элегантный обед и даже предусмотрительно прислала машину, чтобы встретить Рози и ее мужа в аэропорту и отвезти их в дом на Руа Икату.
"Я не знаю, как ей вообще удалось что-то сделать", - вспоминает Лауринда. "После смерти сеньора Альфредо донья Лили просто исхудала. Она становилась все худее и худее, пока не превратилась в сук. С того дня она никогда не снимала траурную одежду".