Его формула успеха мало чем отличалась от тех времен, когда он работал в Женеве. Он по-прежнему прославлял консервативную формулу банковского дела, которой научился у своего отца: "надежность, серьезность, упорный труд, осторожное кредитование и контроль над расходами".
"В жизни можно рискнуть, но не в банке", - любил говорить Эдмонд своим помощникам. "Банк - это не игровая площадка. Банковское дело - это консерватизм. И он остается неизменным уже несколько тысяч лет".
В Нью-Йорке, как и в Женеве, он предоставлял свободу действий клиентам, состоящим из богатых беженцев-сефардов и королевских семей из Саудовской Аравии и Персидского залива, многие из которых на протяжении многих поколений работали в банках Safra Frères.
Но ведение бизнеса в Америке заметно отличалось от ведения бизнеса в других странах мира. Во-первых, Эдмонд, не любивший средства массовой информации, считал, что ему нужно быть более публичным, чтобы добиться успеха, как он хотел. Именно поэтому ему нужно было открыться с размахом. Он сказал своим друзьям, что относительно неизвестный смуглый ливанский банкир с густыми бровями не пройдет проверку среди нью-йоркской элиты с их гарвардскими родословными и связями с кланом Кеннеди.
Поэтому на торжественном открытии банка, состоявшемся холодным январским утром 1966 года, Сафра позаботился о наличии всех элементов, которые заставили бы жителей Нью-Йорка обратить на него внимание. Роберт Кеннеди, младший сенатор от Нью-Йорка, перерезал желтую ленточку, официально открывая новейший банк города, и смешался с новыми сотрудниками и организаторами, которые были известны в деловых и юридических кругах Нью-Йорка. Среди них был известный адвокат Теодор У. Хеель, посредник во многих нью-йоркских трудовых спорах, имевший тесные связи с демократической политической машиной города. Хеель, имевший огромные связи во властных кругах Нью-Йорка, стал новым председателем совета директоров Republic, хотя его полномочия были номинальными. Питер Уайт, бывший старший вице-президент Manufacturers Hanover Trust Company и новый президент и главный исполнительный директор Republic, также присутствовал на перерезании ленточки. В статье New York Times, рассказывающей об открытии банка, Эдмонд упоминается почти вскользь и описывается как "ливанский банкир, семья которого контролирует 36 процентов акций нового банка".
Конечно, Эдмонд, ненавидевший публичность, не возражал против мимолетного упоминания в третьем абзаце статьи в New York Times, где говорилось о том, что первоначальный капитал банка - 11 миллионов долларов - был самым большим среди всех частных коммерческих банков в истории США.
Тем не менее, газета скептически оценивала шансы банка на успех: "Republic, конечно, будет пигмеем среди банковских гигантов Нью-Йорка", - отметил репортер New York Times, добавив, что активы крупнейшего из них, Chase Manhattan Bank, на конец 1965 года составляли 15,3 миллиарда долларов.
С одержимым вниманием к каждой детали своего нового бизнеса Сафра решил доказать, что все они ошибаются. К 1969 году он придумал гениальный способ привлечения новых вкладчиков. Он предложил владельцам счетов, которые приводили новых вкладчиков, бесплатные цветные телевизоры и швейные машинки Singer за каждый трехлетний вклад на сумму от 10 000 долларов. Правила коммерческих банков США ограничивают использование подарков в качестве способа привлечения новых вкладчиков, но эти правила не распространяются на владельцев счетов, которые приводят нового клиента. "Если кто-то приводит в банк друга, чтобы открыть вклад, спонсор получает цветной телевизор", - отмечает Wall Street Journal. Вскоре вкладчики заполонили холл Republic, чтобы открыть счета.
"Акционерам нью-йоркского Национального банка Republic National Bank of New York, пришедшим на ежегодное собрание, пришлось пробираться сквозь толпы клиентов, ссыпающих деньги в банк", - сообщает Wall Street Journal. "Толпы клиентов толпились вокруг временных рабочих столов, установленных, чтобы справиться с переполнением кассиров, и банковские клерки открывали новые счета так быстро, как только успевали печатать бланки".
Казалось, не имело значения, что они ввязываются в долгосрочные вклады с крайне низкой процентной ставкой или что они могли бы получить более выгодный процент в другом месте. Но даже когда бесплатные шестнадцатидюймовые телевизоры Zenith привлекли сотни новых владельцев счетов, некоторые акционеры банка призывали Эдмонда провести более агрессивную кампанию по связям с общественностью. "И без того", - заметил один из акционеров, - "все, что о нас знают, это то, что мы продаем больше телевизоров, чем кто-либо другой в Нью-Йорке". Вскоре благодаря этим раздачам банк получил в деловых кругах Нью-Йорка уничижительное прозвище "телевизионный банк".