Через год в Женеве состоялась еще одна встреча, на которой была предпринята попытка прийти к внесудебному урегулированию. "Сразу после [встречи]... мистер Сафра вылетел в Лондон, чтобы присоединиться к Лили Монтеверде".
Семье Монтеверде не потребовалось много времени, чтобы узнать, что Лили и Эдмонд были очень близки. Как отметила Рози в судебных документах: "Из моих собственных знаний и из того, что мне рассказали мои друзья в Бразилии, я могу сказать, что после смерти моего брата от огнестрельных ранений мистер Сафра стал принимать активное участие (лично или через своих агентов, таких как мистер Бастиан Пинто) в управлении бразильскими компаниями, входящими в партнерство, которое является предметом данного разбирательства, и что теперь он имеет личный интерес в этих компаниях".
Одним из многих вещественных доказательств, которые Монтеверде привели в качестве улики, связывающей Лили и Эдмонда, было письмо на бланке Банка торгового развития, в котором вдова Альфредо Монтеверде "отказывается от всех прав, титулов и интересов, связанных с вышеуказанным страховым полисом, выданным вашей компанией [Abbey Life Assurance Co. Ltd.] 9 июля 1968 года". Дата на письме об отказе Лили от прав на полис Альфредо на 750 фунтов стерлингов ("Это были слишком маленькие деньги, чтобы возиться с ними", - сказал адвокат, знакомый с наследством Монтеверде) - 5 декабря 1969 года, что доказывает, что банк Эдмонда действительно заботился об интересах Лили вскоре после смерти Альфредо 25 августа 1969 года.
И не зря, ведь судебные разбирательства против Лили станут первой серьезной угрозой для его собственного швейцарского банка, поскольку TDB был напрямую замешан в судебном процессе. Эдмонд, несомненно, заверил Лили, что все уладит, однако потребуются сотни тысяч судебных издержек и годы беспокойства и разочарования, чтобы устранить последствия того, что превратилось в юридическую трясину на двух континентах. В итоге Эдмонд сделал решение юридических вопросов Лили делом первостепенной важности и, помимо очень способного Бастиана Пинто, направил Уолтера Вайнера, своего самого надежного адвоката, чтобы тот позаботился обо всем.
Самой серьезной претензией в иске было обвинение в том, что Лили и Эдмонд через свой TDB скрывали имущество Альфредо от оставшейся в живых семьи и, что особенно важно, от его сына Карлоса, другого наследника состояния Монтеверде. Среди описи, которая, как утверждает , не была отмечена в списке активов Альфредо, подготовленном адвокатами Лили, была недвижимость, включая дом на Руа Икату, акции различных бразильских компаний, а также драгоценности - бриллианты, изумруды, сапфиры и платина. Также в описи отсутствовали важные картины, в том числе две работы Пауля Клее (Helldunkel Studie и Côtes de Provence), Le Clown Фернана Леже, La Promenade des Jeunes Ecolières Пьера Боннара, Papier Colle Жоржа Брака, Le Peintre Colle Пабло Пикассо и Après l'Orage Винсента Ван Гога. Как и драгоценности, все картины были застрахованы в Лондоне. В описи имущества Лили указала Ван Гога и еще несколько менее ценных картин бразильских художников.
"Вдова не отчитывается перед нами и даже не раскрывает нам информацию об активах, о которых идет речь... и мать с дочерью добиваются освобождения от этой позиции, которую я называю бессовестной", - утверждал Чарльз Спарроу, адвокат семьи Монтеверде в Высоком суде Великобритании.
Со своей стороны, Лили утверждала, что ей не нужно раскрывать подарки, которые она получила во время брака с Альфредо, в том числе дом Икату, который был переведен на ее имя в августе 1968 года.
Регина и Рози требовали не менее двух третей активов Альфредо, утверждая, что они управляли Ponto Frio вместе с Альфредо как семейной компанией, и что капитал для открытия компании в 1946 году был получен из золота и других активов, которые они вывезли в Бразилию из Румынии через Англию.
В ходе судебного разбирательства, которое затянулось более чем на три года, семья Монтеверде заявила, что завещание Альфредо от 1966 года недействительно, поскольку на момент его составления он был не в здравом уме. В октябре 1966 года, когда было подписано завещание, Альфредо переживал особенно тяжелый приступ "весенней болезни". Он проходил интенсивное психиатрическое лечение и принимал лекарства, которые затуманивали его рассудок, утверждала семья. Рецепты Альфредо на тот период были приобщены к делу в качестве доказательства в суде. С 1955 года, когда ему впервые поставили диагноз маниакальной депрессии, или биполярного расстройства, как его называют сегодня, Альфредо в разное время принимал комбинацию антидепрессантов, таких как Нардил (фенелзин сульфат), карбонат лития и Триптизол (гидрохлорид амитриптилина). Все эти препараты, принимаемые в сочетании друг с другом или по отдельности, могли замедлить его интеллектуальные функции и вызвать спутанность сознания, а также другие побочные эффекты.