Возможно, это объясняет, почему Самуэль Бендахан, признанный плейбой и бонвиван, не относился к браку легкомысленно. Он идеализировал его и фантазировал об идеальной женщине - "милой еврейской девушке", которая была бы достаточно добродетельна, чтобы представить ее своему дорогому отцу.
Достаточно ли хороша Лили, чтобы выйти замуж за Сэмюэля Бендахана? В те первые дни он не был уверен в этом, что, возможно, объясняет, почему Лили никогда не встречалась с отцом Бендахана.
Тем не менее в Лондоне они вели себя как богатая супружеская пара. Несколько раз в неделю они ужинали в ультраэксклюзивных клубах, таких как dell'Aretusa и Les Ambassadeurs. По воспоминаниям Бендахана, Лили была элегантна в черных фраках от Valentino и с тлеющей сигаретой Eve в руке. Он говорит, что она крутила головами, напоминая довольно тонкую и миниатюрную версию Марлен Дитрих.
В конце октября 1971 года, когда Лили и Бендахан пришли на ужин в Annabel's, их остановил у дверей Луи, метрдотель. Лили, очевидно, часто ужинала здесь со своим бывшим любовником Сафрой, и когда она вошла со своим последним завоеванием, Луи "заговорщически прошептал, что мы, возможно, не захотим входить, так как "месье Сафра здесь". Мне было абсолютно все равно, но Лили отказалась подчиняться своему прошлому и попросила Луи проводить нас к его столику", - вспоминает Бендахан. Возможно, таким образом Лили демонстрировала своего нового возлюбленного Эдмону, который, уступив давлению своей семьи, отказался жениться на ней.
Лили подправила макияж, после чего взяла Бендахана за руку и повела своего трофейного любовника - этого молодого и гораздо более привлекательного мужчину - к столику легендарного банкира. Эдмонд, обедавший с группой деловых партнеров в темных костюмах, с некоторым удивлением взглянул на свою бывшую любовницу. По воспоминаниям Бендахана, это был кратковременный взгляд отвращения. Но в конце концов воспитание Эдмонда из Старого Света победило, и он протянул руку новому любовнику Лили. Однако "его улыбка была несколько застывшей". До конца вечера счастливая пара не обращала внимания на ливанского банкира и продолжала свой интимный ужин "как ни в чем не бывало".
В те первые дни жизнь с Лили казалась блаженной. По утрам они засиживались за кофе и газетами. В своих любовных письмах Бендахану того времени Лили пишет о своем восторге от рутины, которая быстро стала их утренним ритуалом. Она мыла ему волосы в ванной. За завтраком она наливала ему кофе и намазывала маслом круассаны. Есть и более расистские заметки, в которых она называет себя мадам Клод, печально известной содержательницей парижских борделей, предоставлявшей женщин для французской элиты в 1960-х и 1970-х годах. Она также сравнивала себя с Элизабет Тейлор и выдавала Бендахана за Ричарда Бертона, иногда адресуя маленькие любовные записки, написанные по-английски на элегантных кремовых карточках с инициалами LWM, "Ричарду".
В этих ранних письмах, многие из которых были написаны, когда Бендахан находился в заграничной командировке, она называет себя его женой. В одном письме она называет его "мой очаровательный муж (о! Как мило)". В других записках она умоляет его не пить слишком много алкоголя, потому что он должен быть в добром здравии, чтобы иметь от нее детей ("много детей!").
Лили казалось, что ее новому любовнику настолько комфортно, что она сочла вполне респектабельным взять его с собой в гости к Карлосу и Клаудио в Миллфилдскую школу в Сомерсете. На фотографиях, сделанных Бендаханом в ноябре 1971 года, Лили с любовью смотрит на Бендахана, поправляет прическу ("со всеми вытекающими отсюда последствиями!") и щеголяет перед камерой рядом с Адрианой.
Есть и похожие фотографии счастливой пары, сделанные во время поездки в Вилларс, в Швейцарских Альпах, чтобы навестить Карлоса, который сломал ногу, катаясь на лыжах с одноклассниками.
В те первые недели Бендахан вспоминал, что они никогда не ссорились, а их сексуальная жизнь была "превосходной". Лили "познакомила меня со "Сто лет одиночества", она познакомила меня с манерой одеваться от Lanvin, [и] у нее было превосходное чувство юмора".
В письме за письмом Лили выражает свою сильную тоску по нему. В письме, написанном "из нашего дома" в Лондоне, Лили пишет о своем счастье, что она нашла настоящую любовь. В другом письме, втором, написанном в тот же день, Лили называет Бендахана "моя любовь, мой дорогой, мой возлюбленный, мой муж, мой человек, мое все".
И все же напряжение оставалось, особенно когда Бендахан готовился отправиться в ежегодную месячную командировку, которая должна была пронести его от Бангкока до Мексики, с несколькими остановками между ними. Бендахан должен был сопровождать Канарека в поездке, которая, по его признанию, была "отчасти деловой, а в основном для того, чтобы очистить мой разум в отношении того, что для нее и для меня, казалось, стало серьезными отношениями". Канарек в то время также "страдал от нервного истощения", и ему нужно было уехать из Лондона.