Ее желудок сжался. Она должна идти. Ей нужно было покинуть это жуткое место, но идти было некуда.
— Сила, — прошептала она под нос. — Что сказал бы отец? Будь сильной, потому что некому быть сильным за тебя.
Она повторила слова, слыша их своим голосом, а не голосом отца, и от этого лишь сильнее осознала, как одинока была.
Слезы жалили глаза, но она вытерла их. У нее не было времени на эмоции. Ей нужно было найти безопасное место, чтобы отдохнуть.
Она подняла факел выше и прошла в заброшенное поместье.
Это были покои слуг, и дверь вела в самую большую кухню в ее жизни, хоть место было пустой оболочкой много лет. Почерневшие остатки еды усеивали большой стол, за которым могли сидеть двадцать человек. Вдоль одной стены стояло множество печей, и она не могла представить, что слуги могли готовить во всех сразу. Другая стена была в сковородах и кастрюлях, покрытых слоем грязи.
Хоть место было заброшенным, оно осталось красивым. Позолоченные ножки стола могли засиять, если она натрет их. Каждая печь была в вырезанных историях, но у Амичии не было сил разглядывать их. Там были сказки? Она не знала. Картинки не были знакомыми.
Кухни были хорошим местом для ночлега. Она даже могла проверить, был ли тут уголь или бревна в печах. Но она хотела узнать, что это было за место. Если пол на кухне был из хорошего мрамора, то как выглядело все здание?
Любопытство пело в ее ушах, словно звон колокольчиков. Ее отец рассказывал ей истории о таких местах. Он говорил, что это был рай для мастеров. Потайные двери. Скрытые рычаги. Проходы в замке для слуг, чтобы их не видели аристократы.
Она гадала, были ли такие тайны скрыты в этих стенах.
Она прошла по кухне, прижала ладонь к двери, ведущей наружу. Любопытство пересилило, но она сжала ручку двери. Тут мог жить кто угодно. Даже Жути могли захватить здание, хотя она не могла представить чудищ, живущих в таком красивом месте.
Амичия повернула ручку и открыла дверь. Она пошла по длинному коридору, лишившему ее дыхания.
Потолок был разрисован от руки сценами с рыцарями на конях, их охотничьи псы бежали впереди за белым оленем. Каждый рисунок был детальным, она даже не могла увидеть конца картины в конце коридора.
Люстры были больше ее роста, свисали с потолка. Изящные кусочки стекла подрагивали на ветру, проникающем в разбитые окна, и они позвякивали, музыка звучала в коридоре. На стенах висели золотые лампы над белыми мраморными статуями самых красивых людей в ее жизни. Ближе всех была женщина в тоге, одна грудь была голой. Ее лицо выглядело так, словно она застыла во времени, ведь изобразить лицо идеально никто не мог.
Амичия, сжимая факел, пошла по коридору. Ее сапоги хрустели битым стеклом, куда бы она ни шла, но она игнорировала опасность. Она наслаждалась видом перед собой. Она не могла остановиться, упивалась произведениями искусства, красотой и роскошью, которую она не видела никогда в жизни.
Какая семья тут жила? Статуи были такими, как люди, что звали это место домом? Нет. Никто не был таким красивым в жизни.
Амичия остановилась перед рыцарем. Его доспехи были вырезаны так подробно, что она видела царапины от давних битв. Глядя в его холодные пустые глаза, она подняла факел выше, чтобы видеть больше деталей.
— Кто ты? — прошептала она.
Вырезанная фигура была как живой, ей казалось, что мраморные глаза смотрели на нее, и он поджимал губы, словно думал, что ей ответить.
Что-то разбилось в коридоре, стекло и, наверное, какая-то посуда. Амичия юркнула в нишу за рыцарем.
Что всегда говорил ее отец? Где одна Жуть, там и многие.
Спина рыцаря чуть подвинулась. Кусок мрамора подпирал его к стене вечность. Но когда она прошла за статую, та подвинулась.
Амичия прижалась спиной к камню, уперла ноги в стену. Откололся еще кусок, но она поймала его, хоть при этом уронила факел.
Ткань на конце ударилась об пол, палка, к счастью, попала на ее ногу. Все звуки были приглушенными.
«Надеюсь, никто не услышит», — думала она.
Амичия застыла в тени, скрытая рыцарем, удерживая его на месте. Ее огонь трепетал, угас. Что-то приближалось по коридору. Она хорошо знала звук, и от этого дыхание застряло в ее груди.
Странный стук, а за ним шорох хвоста.
Жуть нашел ее. Как? Она была осторожной, и никто не видел, как она пересекла озеро, иначе она услышала бы хлопанье крыльев. Ее следы должен был закрыть снег.
Она застыла. Жуть почти добрался до нее, но в этот раз слышался другой звук. Тянули что-то тяжелое.