Кем был этот Жуть? Вопрос всплыл в голове как крик. Ей нужно было узнать ответ.
Он отпустил руки, взял книгу, которую она оставила на столе. Жуть покрутил ее, а потом улыбнулся. Острые клыки сияли.
Он провел когтем по буквам, и ей показалось, что он был не таким, как остальные. Это существо могло читать или хотя бы знало, что на странице были слова. От этого она задалась вопросом, сколько еще она не знала о них.
Они все были как он? Они могли учиться?
Низкое рычание зазвучало в его груди, звук был как гром, напоминание, что она не должна была мешкать там, где он мог ее увидеть. Ей нужно было спрятаться, потому что не эти существа нуждались в помощи.
Она повернулась к проходу и убежала от монстра в библиотеке.
То были Жути. Монстры, которые, хоть и думали, все еще охотились на нее, как звери. Заберет изменение у нее человеческое или нет, она хотела остаться такой женщиной, какой была.
Ее поход в библиотеку принес только больше вопросов.
Кем были те существа? Почему они были тут? Она могла найти ответы, если бы искала тщательнее.
У нее хотя бы был повод прятаться дальше. Повод бороться.
Глава 8
Амичия укуталась в найденное одеяло. Она нашла потрепанную ткань в туннелях. Когда-то это был старый плащ, крысы сгрызли почти все, забрали обрывки в свои норы. Но когда она стряхнула с ткани пыль и помет, из нее вышло хорошее одеяло.
Она выжила еще ночь. Еще рассвет и закат, хотя было сложно понять из-за снега снаружи. Буря когда-то так затягивалась? Обычно они проходили быстро. Но странное поместье словно укутало белым.
Она смотрела, как снег падал за окнами, крыса пробежала по подоконнику. Толстое тельце почти закатилось в дыру в стене. Ее желудок заурчал, сжимаясь, напоминая, что она не ела уже два дня. Вода, которую она добыла из снега у разбитых окон, пока помогала ей продержаться, но этого не хватало, чтобы выжить.
Ей нужно было найти еду. Что-то серьезнее снега.
Она сунула уголки одеяла под руки, покинула комнату со стеклянными листьями и спустилась в тайный проход, откуда могла попасть на кухню. Она уже побывала там. Еды, которую можно было съесть, там не было, только гнилые остатки. Но нужно было попробовать.
Жути нужно было что-то есть. Жители всегда говорили, что они поглощали плоть людей, срывая ее с костей. Если они обратили Реми в монстра, как они, и сами когда-то были людьми, разве они могли есть плоть людей?
Жути не были существами из мифов, питающимися страхом. Им нужно было что-то есть, значит, тут была кладовая. Она была готова даже съесть мясо крысы.
Она была слишком слаба, чтобы бороться с крысами. Отец учил ее, как делать ловушку для них, но она не слушала. Кто бы знал, что ей понадобятся эти знания! Она думала, что отец всегда будет рядом и спасет от грызунов.
Она прижала ладонь к стене, голова закружилась, тошнота подступила к горлу. Стоило слушать отца внимательнее.
Отец обожал мастерить такие мелочи, которые другим казались бесполезными, пока они не понимали, что он был прав.
Она помнила, как он сидел за столом в очках, которые делали его глаза огромными. Ее отец оглядывался и смеялся с ней, моргая, чтобы она хохотала.
Теперь ее мутило не только от голода. Сердце сжалось, она тосковала по отцу.
Она вытерла слезы и пошла дальше. Он так хотел бы.
Казалось, она часами бродила меж стен поместья. Она не могла сосредоточиться на направлении или времени.
Ноги несли ее, когда разум не мог, и вскоре она оказалась перед брешью, откуда доносился чудесный аромат. Отсюда слуги тоже следили за происходящим, хоть она не понимала, зачем им было следить за другими слугами.
Эти мелочи не были важны. Она не могла думать, от запаха рот наполнился слюной, желудок бурчал.
Мясные пироги. Она узнала бы запах всюду, потому что многие в Болотце готовили их постоянно. Они стояли на подоконниках рано утром.
Амичия прижала ладонь к животу, выглянула в дырку. Она думала, что увидит человека-слугу, хоть это было бы глупо. Но вместо этого крохотная и худая Жуть суетилась на кухне с фартуком на поясе. В печах у дальней стены стояли кастрюли и сковороды. Печи были раскалены, и тесто лежало на столе в центре комнаты.
Жуть. Один из монстров, пугавших ее, охотившихся на нее, был посреди красивой кухни, готовил мясные пироги. Эта кухня была другой. Эта была золотой, чистой и со свежей едой на столе.