Амичия подбежала и схватила трутницу с пола. Это могло все изменить. У нее будет свет, она сможет согреться. Она проживет еще немного дольше, ведь сможет развести огонь. Хоть ей нужно было оставаться осторожной, Жути могли заметить свет. Риск и награда.
Амичия повернулась уходить. Она могла подняться по лестнице, вернуться в свое гнездышко среди листьев из стекла. Там она разведет огонь, согреет замерзшие кости и пальцы ног. Это радовало, и она должна была уходить, пока был шанс.
Но что-то в ней говорило ей остаться. Что-то в груди говорило ей посмотреть на факел, поднять его.
Он был старым. На ручке был вырезан когда-то давно узор. Но ткани сверху хватало для огня. Она поднесла конец к лицу и понюхала.
Все еще в масле.
Она глубоко вдохнула, вытащила спичку, чиркнула ею и прижала огонек к факелу. Он загорелся, обжигая светом глаза.
Амичия подняла факел высоко над головой и озарила комнату, куда ее отправил Жуть. От вида она перестала дышать. Не от красоты. Не от восторга.
От страха.
Она была в гробнице. Ладонь с лицами тех, кто умер, тянулась выше, чем она могла достать. Лица на стенах смотрели на нее с явным неодобрением, обжигая взглядами ее кожу.
Они не хотели, чтобы она была тут. Они не хотели, чтобы простолюдинка портила их священное место грязными ногами, одеждой в крови и волосами в паутине. Амичия не могла их винить, но их призраки касались ее холодными пальцами. Дрожь сотрясала ее плечи от каждого невозможного прикосновения.
Холодный белый мраморный пол, вокруг — мертвые, которые когда-то жили в этом поместье. Ее голос пропал, застрял в горле.
Она должна была извиниться, что нарушила их покой, но не смогла, когда взгляд упал на каменный саркофаг в центре большой гробницы. Пыль покрывала его хорошим слоем, но Амичия видела, что он был создан старательно. В резьбе на поверхности было что-то манящее. Что-то, что влекло ее ближе к камню, заставляло затаить дыхание.
Амичия подняла факел выше. Трепещущий свет отбрасывал тени, и они двигались, хотя не должны были. Чудища из тьмы следовали за ней, хихикали. Обсуждали, коснется ли она гробницы.
Коснется ли? Опустит ли руки на камень, который явно был проклят?
Она обошла саркофаг. Каждая сторона была вырезана знамениями смерти. Чума, голод, война — все ужасы, которые могли принести конец человечеству. Но сверху было вырезано что-то другое.
Она осторожно склонилась и подула на пыль сверху. Ее дыхание сдвинуло пыль, и та скатилась покрывалом, раскрывая резьбу, которую Амичия еще не видела. Замок в облаках с крылатыми существами вокруг него. Не Жутями, их крылья были кожистыми, как у демонов. У этих существ были пернатые крылья.
Она не слышала о таких существах. Никогда такого не видела.
«Что это значит?».
— Открой и увидишь, — прошептал голос ей на ухо.
Амичия вздрогнула, пригнулась, словно на нее собирались напасть. Она подняла ладонь, чтобы поймать удар. Но ничего не произошло.
Она медленно опустила руку и встала. Никто не стоял в гробнице с ней. Она медленно развернулась по кругу, вглядываясь в тени. Тут были лишь пыль и мертвые.
Холодок пробежал по ее рукам, поднимая волоски. Она смотрела на свою руку, могла поклясться, что видела идеальный отпечаток ледяной ладони.
— Открой его, — повторил голос.
— Я не должна, — прошептала Амичия, голос был едва слышным. Дрожь пробежала по ее ногам. — Мертвые должны оставаться мертвыми.
— Но какие тайны там скрыты? — холодный воздух дрогнул, словно пытался говорить сквозь пелену с живыми. — Что за ответы могут появиться?
Она спорила бы, но дыхание замерзало, покидая губы. Ледяной воздух собирался облачками перед ней. Словно призрак или дух стоял перед ней, и она дышала сквозь него.
Призраки были ожидаемы в таком месте. Амичия застыла, страх приковал ее ноги к земле, словно гвоздями. Дух говорил с ней. Невозможно, но… она его слышала.
И это был он. Медовые нотки были даже знакомы. Словно она слышала голос всю жизнь. Словно слышала его тут, в стенах поместья.
Тепло ожило в ее груди. Ей показалось, как было и с голосом отца раньше. Она знала тон своего отца.
Конечно, она представила бы, что он говорил с ней сейчас. Она устала. Хотела пить. И хоть она немного поела, этого не хватало. Разум обманывал ее, пытался показать ей, что она была не одна.
Ей показался голос отца, говорящий ей коснуться мертвого.
Амичия не могла представить, что с ней спорил бы труп королевича, но спорить хотелось. Логичная часть ее гадала, зачем ей вообще открывать проклятый саркофаг.