— Это еще не определено.
— Есть правила? Я должна что-то сделать, чтобы стать не пленницей, а гостьей? — Амичия посмотрела на стол, где посмеивались некоторые Жути.
Король Жути рассмеялся с ними.
— Есть развлечения, но они вряд ли тебя заинтересуют.
Тяжело дыша, пытаясь усидеть на месте, а не сжать руками его горло, она ответила:
— Значит, я пленница.
— Наверное. Время покажет, человечек.
— Прошу, не зови меня так.
Король Жути опустил хлеб на стол, закинул руку на спинку своего стула и повернулся к ней. Он был близко, огромный, лишил воздуха всю комнату. Он был напряженным, широким, занял пространство вокруг.
— Как же мне тебя звать? — спросил он.
— Мадемуазель, — прорычала она.
— У тебя нет имени?
— Тебе нельзя звать меня им, — Амичия сжала кулаки на коленях. — Если это все для тебя игра, для меня это не так. Ты убил мою семью, лишил меня всего, а теперь играешь мной, как кот мышкой. Я не мышка, месье.
Он склонился ближе, вдыхая ее запах, как сделал бы зверь.
— Но ты пряталась в моих стенах. Скреблась за обоями, как мышка. Может, стоит звать тебя petite souris, мышка.
Амичия резко встала, ножки стула скрипнули о мрамор. Ее нога заболела от движения, кости двигались, но Амичия едва ощущала боль.
Все Жути глядели на нее, одни с шоком, другие с голодом, который она ощущала желудком. Они играли с ней. Она не знала правила этой игры.
Хватит. Она не будет и дальше терпеть это безумие.
— Сядь, — приказал Король.
Амичия расправила плечи, сжала костыли и ответила:
— Нет.
Глаза Короля расширились, мышца дергалась на челюсти.
— Что ты мне сказала?
— Я сказала «нет». Я не буду терпеть эти издевки. Я избавлю себя от этого вечера, месье. Я никогда не буду терпеть общество кого-то с жестоким сердцем. Хорошего вечера, — она сунула костыли под руки и пошла к двери.
Он крикнул ей вслед:
— Тогда ты — пленница, petite souris.
— Ненадолго, — прорычала она. — Не сомневайся в этом, grand imbécile.
Амичия ушла под хохот Жути, звенящий в ушах. Она не знала, смеялись они над ней или ее словами.
Глава 16
Амичия не могла больше оставаться на кухнях. Она пробыла там еще неделю с ее невольным слугой, но не могла терпеть ни секунды, иначе порвала бы Бернарду крылья.
Он пел, когда готовил, это развилось у него за неделю. И пел он ужасно. Мимо нот. Она еще не слышала, чтобы кто-то так завывал. Потому что Амичия не могла звать это пением, и, чтобы спасти свой рассудок, она не могла дальше это слушать.
Амичия взяла костыли под руки и пошла к двери.
— Куда ты? — Бернард оборвал вой.
— В библиотеку.
— Ты не должна ходить по замку без меня, — он вытер руки о фартук, глядя на незавершенную буханку хлеба, печально вздохнул и пошел за ней.
— Мне не нужен страж все время, — проворчала она.
— Но господин сказал…
— Мне плевать, что он сказал. Я иду в библиотеку, а ты оставайся и заканчивай свою работу, и у нас не будет проблем, — Амичия оглянулась, бросив на него испепеляющий взгляд. — Хватит, Бернард. Я вернусь целой.
Он заламывал руки, борясь с приказом. У него было много работы, он не только приглядывал за ней.
— Ладно. Только береги себя, пожалуйста. Иначе моя голова будет на шесте.
— Вряд ли кто-то захочет ко мне лезть. Король нуждается в тебе, пока он не решил, что со мной делать, — Амичия прошла к двери и отправилась к библиотеке.
Она найдет книгу, чтобы отвлечься от жуткого завывания Жути, который не покидал ее. Король Жути точно дал ей этого слугу, зная, как Бернард мог раздражать. Он думал свести ее с ума, а не убивать.
В это можно было играть вдвоем. Она заберет книги из библиотеки, особенно о пытках, и однажды забьет гвозди под когти Короля Жути.
Амичия повернула за угол, подвернула сломанную ногу. Она болела, когда Амичия двигалась слишком быстро. Две недели, а лучше не стало с момента ее падения с крыши. Она думала, что к этому времени уже будут улучшения, но стало хуже. Было все сложнее ходить самой.
Двери библиотеки виднелись перед ней. Их темное дерево отличалось от всего поместья. Почему это место отличалось? Может, она спросила бы у Короля, если бы не хотела порвать его на кусочки.