Мне было все равно. Этого я и ожидал. Хотелось вернуться к себе и выяснить, что отвлекло Бегущую по ветру.
Роклин Синк знал о друзьях и семье Гаррета больше, чем сам Гаррет.
Я начал распекать его за то, что он погрузил всех часовых, с которыми расправились, в повозки из Аль-Хара.
— Мы можем одолжить вашего следопыта? — перебил он меня.
Синдж была близко и услышала это.
— У меня его нет. Но одна из моих коллег — умелый следопыт. Если хотите извлечь пользу из ее таланта, вы должны договориться лично с ней.
Роклину Синку это вовсе не понравилось.
Старые Кости заверил меня, что Синк — неплохой человек. У меня сложилось впечатление, что он примерно так же порядочен, как и остальные гвардейцы. Но он был определенно продуктом человеческой культуры Танфера. Он не считал крысюков людьми. Почти наверняка и представителей остальных рас не считал настоящими людьми.
Моральная подоплека движения за права человека уже устарела, но само движение не иссякло. И вполне могло быстро возродиться. Ему требовался только один уродливый толчок.
— Обычно я не осмеливаюсь говорить ей, что делать, но буду настаивать на том, чтобы она получила свою плату вперед, потому что имеет дело с Гвардией.
— Сэр?
Я выбил его из колеи.
— Ваш коротышка-босс склонен ожидать, что люди обязаны помогать ему из чистого удовольствия участвовать в процессе. Тем, кто привык иметь пищу и кров, надлежит предусмотрительно сначала брать плату и только потом выполнять работу.
У Синка был откровенно ошеломленный вид.
— Вы не доверяете Гвардии?
— Когда речь идет о деньгах? Сверьтесь с собственным жизненным опытом.
Прошло несколько секунд.
— Все понятно, — сказал он. — К несчастью, я не имею полномочий вступать в какой-либо торг.
— Тогда работайте без меня, констебль, — сказала Синдж и направилась к дому.
Где она откопала обращение «констебль»? Может, выдумала.
Я пожал плечами.
— Вы поняли, что к чему. Может, к утру от следа еще что-нибудь останется.
Синдж закрыла за собой дверь.
— Если отвлечься от темы, арестовывать людей Белинды Контагью наверняка невесело, — сказал я.
Синк втянул меня в короткие семантические дебаты, утверждая, что никто не был арестован.
— Вам будет нелегко втюхать эту лажу людям, чьих представителей вы отстраняете от расследования.
— Я не должен ничего втюхивать.
Хоть он и был спущенным с цепи бухгалтером, у него имелся полный запас самонадеянности гвардейцев. Он навешал мне на уши лапши на тему защиты свидетелей и насчет того, что о медицинской страховке особо важных свидетелей заботится государство.
— Мистер Синк, должен отдать вам должное. Вы необычайно одаренный человек в отношении привычного вранья всей системы и усовершенствовали обычные речи Шустера. Вы далеко пойдете. Пока не вступите в прямые деловые отношения с рассерженными людьми вроде Белинды Контагью.
И тут Синк доказал, что он законченный канцелярский придурок: он не встревожился, что может рассердить принцессу гангстеров.
«Оставь, Гаррет. Он хороший человек, который верит, что его добрые дела будут сами по себе его защищать. Я понимаю — ты считаешь, что должен присматривать за всеми. Но уничтожение этого человека в грядущей грозе может стать поучительным для всей Гвардии в целом».
— И в чем суть урока?
«В том, что праведность — не щит. Смерть за добрые дела может наступить быстрее, чем смерть за злые».
Чертовски субъективно, но об этом я не упомянул.
Я достиг того момента, когда мои надежды и амбиции крутились исключительно вокруг перспективы вернуться обратно в постель.
И все-таки кое-что нуждалось в моем внимании.
Я должен был посмотреть, как Морли пережил последние несколько часов. Оказалось, он просто продрых.
А еще я хотел узнать, почему Бегущая по ветру такая мрачная.
На этот счет у меня имелись подозрения.
Покойник сказал, что я ошибаюсь. Он не хотел прошлой ночью поднимать из-за этого шум.
Мне нужно было лечь спать. Впереди маячило трудное утро.
План поскорее придавить подушку пришлось ненадолго отложить, пока я убеждал Поток яростного света, что Синдж поступила правильно, разместив ее в гостевой комнате. Хотя ничего особенного не случилось бы, если бы ей разрешили угнездиться в тепле моей кровати.