– Я и не думала вас убивать.
– Неисправимая лгунья.
Серильда наморщила нос.
– Входи же. Ты только зря теряешь время.
– Какие тут все нетерпеливые, – проворчала она, проскользнув мимо него. – Разве у тебя впереди не вечность?
– У меня да, – согласился тот. – А у тебя времени только до рассвета.
Серильда шагнула в дверь, готовясь услышать неизбежное: дверь захлопнется, лязгнет засов… Она представляла себе пятна крови на стенах, кандалы на потолке, крыс, разбегающихся по углам.
Вместо этого она увидела… солому. Не аккуратный тюк, а просто куча – целый воз, не меньше. Вот что было источником сладковатого аромата, который она учуяла раньше. В нем было воспоминание об осени, о времени сбора урожая, когда все жители городка высыпали на поля. В дальнем углу стояла прялка, и громоздились кучи пустых деревянных катушек.
Ольховый Король притащил ее сюда, чтобы она спряла золото из соломы – потому что ее язык опять наплел нелепостей, сочинил историю, годную только чтобы смешить людей. Или чтобы отвлекать.
Король дал ей шанс показать, на что она способна. Шанс, которым она не сможет воспользоваться. Ее начинало терзать отчаяние, и тут дверь за спиной захлопнулась. Стремительно обернувшись, Серильда услышала, как со скрежетом задвинулся засов. В зарешеченном оконце появился здоровый глаз кучера.
– Если тебе хоть немного интересно, – задумчиво сказал призрак, – я искренне желаю тебе удачи.
И рывком опустил деревянную створку окошка, окончательно отрезав Серильду от мира. Глядя на дверь, она прислушивалась к удаляющимся шагам. Голова кружилась от того, как быстро и бесповоротно рухнула ее жизнь. Она уверяла отца, что все будет в порядке. Поцеловала его на прощание…
– Надо было задержать его тут подольше, – прошептала она, думая о призраке.
Она осмотрелась. Каморка была размером с две ее домашние кровати, если поставить их вплотную друг к другу. Чтобы дотянуться рукой до потолка, даже не нужно было вставать на цыпочки. Из-за прялки и катушек, сложенных у дальней стены, было еще теснее.
В углу возле двери стоял оловянный подсвечник – подальше от вороха соломы, чтобы не устроить пожара. Громадная тень от прялки и ее колеса плясала на каменной стене. Присмотревшись, на камне можно было увидеть следы долота, которым высекли это помещение – прямо в скале.
Как расточительно, подумала Серильда – целая свеча для нее одной, лишь бы только она справилась со своим невозможным заданием. Свечи были дорогими, их ценили и берегли, использовали лишь при крайней необходимости.
У нее заурчало в животе, и только теперь она вспомнила, что оставила в карете яблоко, приготовленное для нее отцом. С ее губ сорвался наполовину удивленный, наполовину испуганный смешок. Какие уж тут яблоки, если вскоре предстоит расстаться с жизнью!
Она внимательно осмотрела солому, подняла несколько стебельков. Солома была чистая, сухая, со сладковатым ароматом. Неужели, подумала Серильда, Эрлкинг приказал собрать ее в ту же ночь, при Голодной Луне – ведь она уверяла его, что солому, видевшую свет полной луны, прясть легче. Солома, собранная недавно, была бы мокрой от снега…
Разумеется, король не поверил ее вранью, и оказался прав. То, о чем он просил, невозможно сделать. Она уж точно не может. Чародеи в сказках и не такие чудеса творили. Люди, которых на самом деле благословил Хульда… Те умели прясть не только золото, но и серебро, и шелк, и даже нити из белоснежных жемчужин.
Но единственное благословение она получила от бога лжи, и проклятый язык погубил ее. Какой она была наивной дурочкой, решив, что сумела обмануть Эрлкинга и это сойдет ей с рук. Конечно, он раскусил ее и понял, что простая деревенская девица не могла обладать таким даром. Умей она превращать солому в золото, вряд ли ее отец до сих пор гнул бы спину на мельнице. В школе не протекала бы старая кровля, а разрушенный фонтан на площади Мерхенфельда давно починили бы. Если бы она могла превращать солому в золото, весь их городок жил бы в довольстве и благополучии.
Но такого дара у нее нет. И король это понял.
Рука сама взлетела к горлу, когда Серильда подумала о том, как он это сделает – мечом? Топором? И вдруг пальцы нащупали тонкую цепочку на шее. Вытащив ее из-под воротника, Серильда открыла медальон и повернула к свету, чтобы увидеть портрет. Девочка смотрела на нее смеющимися глазами, будто ей не терпелось поделиться своим секретом.
– Попытка не пытка, верно? – шепнула Серильда.
Король дал времени до рассвета. Уже за полночь. Здесь, в недрах замка, единственный способ следить за временем – горящая в углу свеча. Воск тает равномерно. Слишком медленно. Слишком быстро. Неважно. Она не в том положении, чтобы сидеть сложа руки и упиваясь жалостью к себе.