Но мне было скучно. Сердце беспокойно и тревожно ныло. Страдания бедной девы, легендарной героини оперы не вызывали отклика в моей душе. В нашей ложе было душно, я пожалела, что не взяла веер, посчитала его пережитком прошлого, немного смешным и бесполезным аксессуаром. Теперь наблюдая за тем, как местные дамы при помощи веера изящно создают ветер вокруг себя, я злилась. Тихонечко поднявшись со своего кресла, я прошла немного в глубь ложи и отодвинула бархатную, пыльную штору.
В образовавшемся просвете я неожиданно увидела затылок и голые плечи Патрисии. Она была одета в шелковое платье глубокого бутылочного цвета. Ее спину оголял такой рискованный вырез, что на секунду мне стало неловко, а возможно завидно? Слишком уж красивой была эта смуглая гибкая спина, эта длинная шея с крупной родинкой возле изящного ушка. Рядом с ней в вечернем безупречном смокинге сидел Арчи.
Я жадно разглядовала его мужественный профиль с длинным породистым носом, крупный подбородок выбритый очень тщательно. В приглушенном свете его кожа казалась глянцевой, а губы ласково улыбались.
Захотелось стереть эту ласковую, мечтательную улыбку которая была предназначенна не мне. Расцарапать глянец ухоженной кожи лица, подрать в клочья этот безупречный черный смокинг. Вот когда во мне проснулась кошачья сущность! Ревность способна творить чудеса. Но кажется слишком поздно она проснулась во мне.
Наверное я посылала такие яростные флюиды, что Арчи дернулся как от удара и резко повернулся в мою сторону. Наши взгляды встретились. Он замер, словно парализованный кролик перед жутким удавом. Именно жуткой я наверное сейчас показалась мужчине. Как иначе объяснить этот ужас в его глазах, это поспешное движение целью которого было закрыть за своей спиной просвет в шторах. Стремление никоим образом не побеспокоить наслаждающуюся пением и музыкой Патрисию?
Я вымученно, принужденно улыбнулась и приложила палец к губам, призывая Арчи к тишине. Повернула голову и кивком указала на выход.
Арчибальд понимающе кивнул. Поспешно поднялся с кресла.
- Дорогая, - обратился он к Патрисии. - Дорогая, я не надолго покину тебя.
Патрисия вздрогнула и нервно обернулась назад, словно тоже почуяла меня. Но широкая спина Арчи надежным заслоном скрывала просвет в бархате пыльной занавеси.
Девушка расслабилась, ее настороженный взгляд мгновенно потеплел, стоило ей только взглянуть на мужчину. Патрисия тягуче улыбнулась, быстрым птичьим движением пригладила черные кудри. На запястье левой руки сверкнул крупными изумрудами широкий браслет, но и он не мог полностью скрыть уже светлый, но все же уродливый и толстый шрам.
- Все в порядке? - гортанно промурлыкала Патрисия и потянулась за поцелуем.
Арчибальд поспешно и ловко уклонился, виновато стрельнул глазами в мою сторону.
- Да, все в порядке. Я скоро вернусь. Наслаждайся музыкой и пением, - голос мужчины был наигранно спокоен, подозрительно нетороплив.
Он уверенно и твердо шагнул к выходу из ложи.
Глава восемнадцатая. Полеты не во сне, а на яву.
Мы встретились с Арчи в пустом, гулком и огромном фойе театра. Многочисленные зеркала отражали весьма странную пару. Статный черноволосый мужчина и маленькая, хрупкая девчушка, которая едва доставала ему до середины плеча. Надо было признать, что высокая и гибкая Патрисия смотрелась рядом с моим мужем намного лучше.
Я хмыкнула, с трудом оторвала взгляд от наших отражений в огромных зеркалах и набравшись смелости, задрав голову посмотрела на Арчи.
Он медленно мне улыбнулся, как будто улыбка вызывала у него боль, с усилием шагнул мне навстречу, для того что бы тоже посмотреть мне в глаза. Долго, пристально и жалобно.
- Прости, - прошептали тихо его заметно побледневшие губы. Прости, видишь ли, я и Патрисия... Этот запах, который будоражил меня с самой первой нашей встречи с тобой Николь... он вдруг переместился... Но ведь ты сама виновата. Понимаешь о чем я....? - голос Арчи трагически хрипел, прерывался в нужных местах.
Я усмехнулась и согласно кивнула головой.
- Ну, да. Понимаю, ты совсем,совсем не виноват. Это ведь все она, кошка? - насмешливо спросила я его.
Арчи утвердительно кивнул головой, его длинный нос уныло повис, а между черных широких бровей залегла трагическая складка. Он смотрел так пристально, что казалось готов был выпить меня до дна. Но затем с трудом оторвал взгляд от моего лица.
- Николь, знаю, что я законченный мерзавец, но...
Он улыбнулся жалко и измученно, но не нашел ответа на свою улыбку.