— Ника, ты что, своего отца считаешь идиотом? Так удариться лбом о двери в офисе НЕЛЬЗЯ! Даже в таком идиотском офисе, как у Игоря! Я прекрасно вижу, что ты дралась! С кем? Я хочу услышать правду!
Меня в жизни ни разу не били — я росла послушным ребенком. Но сейчас папка, судя по всему, настроен серьезно — снял пиджак и по всем признакам собирается запоздало всыпать мне ремня!
Здорово будет…
Я сперва молча разглядывала блюдечко с голубой каемочкой, забытое на кофейном столике, в поисках подходящей к случаю «правды».
Потом неуверенно забормотала:
— Ну, я пообещала рекламный щит одному клиенту, а другая девочка его уже продала своему клиенту! Мы поссорились… Так получилась — она меня ударила, а я ее…
Папа посмотрел на меня с некоторым отстраненным интересом и уточнил:
— А что она в воскресенье делала на работе?
— Что и все… Работала!
Работать по выходным в агентстве — общее место, даже папка про это знает. Наверняка его шнурки тоже мантулят по выходным с удвоенным энтузиазмом, чтобы скрасить мрачный понедельник шефа победными реляциями об отгрузках и денежных поступлениях. Может, поверит и оставит меня в покое?
— У этой девочки есть имя, фамилия, адрес? — подозрительно уточнил Славин.
— Есть, конечно… — Я хлюпнула носом как можно жалостнее. — Только я их не знаю… Имя — Лена, она недавно работала… А когда я ей нос разбила, шеф ее сразу выгнал…
Мой экспромт окончательно вписался в отцовскую парадигму человеческих отношений, он внутренне успокоился и продолжал орать исключительно в силу инерции. Голос с богатым интонационным контуром заполнял просторное помещение, упирался в бордовые стены, в бежевый потолок и по сложной конструкции из хрома и хрусталя, служащей люстрой, осыпался вниз, на мою виноватую макушку.
— Идиот! Ваш Чигарский — просто недоумок! И ты, Ника, — балда! Другого места не нашла подраться, кроме офиса? Скажи, Дим, ну что с ней делать?
Мой добрый крестный присутствовал на экстренном семейном совете в качестве эксперта по воспитанию строптивых дочерей; он развалился в мягком кресле и действительно подошел к вопросу основательно, со знанием дела:
— Это все гормоны-феромоны… Гоша, поверь мне! Раз ты хочешь оставить ребенка здесь, значит, надо ее срочно выдать замуж!
— Дима, наверное, ты прав. Я не против выдать Нику замуж — только за кого? — дернул скулой озадаченный папочка.
Я напрасно пытаюсь вставить хоть словечко и верчу головой в поисках поддержки. В таком важном деле, как династический брак, мнение невесты не учитывается.
Осознавая фундаментальность опроса, крестный пристроил себе под локоть дополнительную подушку и наставительно объяснил отцу:
— Надо отдать за того, кому ты доверяешь!
— Я никому не доверяю! Никому! Дима, даже тебе — хоть и знаю тебя сто лет!
— Гоша, да ты что! — Дим-Дим смутился, как дореволюционная гимназистка при виде обнаженной натуры, — Я же уже старый, куда мне на такой молоденькой девочке жениться! И разводиться пятый раз — такой геморрой, ты не поверишь…
И тут же конструктивно добавил:
— Если не доверяешь, значит, надо выбрать ей такого мужа, которого ты сможешь контролировать!
— Например? — заинтересовался отец; я тоже напряженно вытянула шею.
— Например, моего Жеку! Парень он приличный, ответственный…
Здоровенный рыжий лоб, маячивший за спиной Дим-Дима, стеснительно улыбнулся и густо покраснел, и я с ужасом догадалась — он и есть тот самый Жека!
Парень, который однажды посрамил элитную охрану крестного. На футбольном матче он лихо отбил банку с пивом, летевшую прямо в привлекательно сияющую лысину Дим-Дима, за каковой геройский подвиг и был спешно принят на нынешнюю высокую должность. Жека быстро и намертво прижился в хозяйском доме, превратившись в полноправного члена благородного семейства, как иногда приживается подобранный по случаю беспородный щенок. Увы, отбеленные зубы и костюмчик категории «люкс» так и не смогли перечеркнуть деревенского прошлого отважного Жеки. Не удивлюсь, если в его тщательно проработанном пиджачном кармане обнаружится горсть-другая подсолнечных семечек!
После этого внезапного озарения жажда протеста накрыла меня, как цунами, — я уже набрала в легкие воздуха и собралась орать на весь крещеный мир, что люблю другого! Что у меня уже есть жених! Что он…
Воздух у меня в легких внезапно стал горячим, потом закончился сразу весь, по щекам беззвучно покатились слезы, я пыталась вдохнуть, но не могла, а только бессильно шевелила губами. Это отставной товарищ Славин незаметно ткнул меня железным пальцем в район солнечного сплетения, и теперь я не могу произнести ни слова!