Прошел следом, галантно пододвинул Лиде стул и спросил Вика:
— Виктор Владленович, вы какую музыку предпочитаете?
— Классическую…
— Хороший выбор! Я тоже истосковался по классике, с утра зарядил «Пинк-Флойд» — лучшей музыки уже никто не напишет, даже Лидия Григорьевна такую музыку со мной слушает, — Папа вернулся в деловой регистр: — Лидия Григорьевна возглавляет аудиторскую компанию, у нее тоже есть к вам несколько вопросов. Я присоединюсь через минуту…
Лида бросила отцовский телефон в сумку, подсела к столу и стала расспрашивать Вика, а папик скоренько вернулся в холл, прикрыл одну створку двери и шепнул мне:
— Ника, можешь взять у Славина ключ от квартиры… гм… для гостей! Только с Пашей — больше ни с кем, поняла?
Папа Трифону здорово подсуживает! Такая избирательная справедливость ввергла меня в ступор, и я молча наблюдала, как отец, отобрав мой телефон, стал украдкой звонить.
Лида опять проспорит!
Четверг. 20:35
Гостиницы — малоподходящее место для важных переговоров и приватных встреч. Коррумпированный персонал, скопление неконтролируемых постояльцев, многочисленные подсобные помещения, даже особенности архитектуры всячески усложняют работу секьюрити с охраняемым лицом. В то же время преимущества приватных апартаментов с точки зрения обеспечения конфиденциальности очевидны…
Если бы я собиралась открывать частное охранное предприятие, то непременно законспектировала бы объемистую лекцию о мерах безопасности, которой многоопытный сэнсэй Славин сопроводил передачу мне ключей от квартиры.
Но я не планирую ничего подобного, поэтому вместо записей то и дело поглядывала во двор. Там, за забором, препорученный отцом моим заботам Вик томился около такси и терпеливо ждал…
Четверг — накануне ночи
Во французских романах, отпечатанных так давно, что бумага успела пожелтеть и раскрошиться, как засохшие розы, а весь запах мускусных духов и стручков ванили из кожаных корешков вытянули еще в эпоху социалистического дефицита, жилища подобного рода называли «гарсоньерка» и описывали очень романтично.
Но времена сменились. Ваниль приобрела форму кристалликов, духи — запах кислорода, и «гарсоньерка» от евростандартного номера в гостинице отличалась не наличием огромного зеркала на потолке над кроватью, а только скромной кухонькой с дорогой кофеваркой.
Я добросовестно отмеряла коричневый порошок меркой, обнаруженной в початом пакете, заливала воду и слушала историю впечатляющего успеха, который настиг Вика заслуженно и исключительно своевременно.
Отец произвел на Вика огромное позитивное впечатление.
Когда мой папаша объявился дома и обнаружил гостя, то закономерно осведомился, кто Вик такой и по какому счастливому случаю стоит посреди гостиной. Вик вынужден был объяснить, что он мой университетский преподаватель, приехал по моей просьбе, постоянно проживает в Британии с такого-то года…
…Это только такая балбеска, как я, могла умудриться начисто забыть об обещании поискать кадры, достойные высокой должности, в Британии! Напрасно я так часто ворчу по поводу отца. Папка у меня отличный — он даже слишком хорошего мнения о своей безалаберной доченьке и все помнит! Поэтому прозорливо заподозрил в Вике достойного соискателя высокой должности, истребовал резюме и пригласил в кабинет.
— Вик, у тебя было с собой резюме?
— Фокси, у меня всегда с собой резюме — на флешке, — наставительно объяснил Вик; я кивнула, устыдившись собственной недальновидности, задумалась, в какой части готового платья Вик хранит драгоценную флешку, если в карманах ее не было, но подтрунивать над милым поостереглась. Главное — отец с Виком нашли общий язык! Я тоже стала искать — сахар — и один за другим открывала кухонные шкафчики. Все они зияли пустотой, только из самого последнего к моим ногам высыпалось впечатляющее количество презервативов.
Бинго!
Я скоренько запихала обратно эту джентльменскую заначку и захлопнула дверку, схватилась за щеку: не горячая, значит, я покраснела не слишком заметно. Мне очень неловко — я просто хотела помочь Вику сэкономить на гостинице, а выглядит все так, как будто я заманила его сюда, чтобы переспать. То есть я не против, только он…
Он, наверное, тоже по мне соскучился, раз приехал!
— Ника, уже так поздно! Георгий Алексеевич, вероятно, волнуется о тебе!