— Я не дура! — фыркнула дриада. — Моя красота только для тебя.
Я как-то не придал этому значения, может быть и зря. Раньше она со всем миром шашни крутить хотела, а теперь-то что случилось? Но тогда мне было не до таких размышлений, а потом как-то забылось.
Глава 11
Я быстро поднялся на чердак и всмотрелся в тропу, выходящую из леса. Усиленное зрение позволило рассмотреть четверых крестьян, которые уверенно вышли из зарослей, остановились, окинули взглядами село и особенно мою усадьбу, и кажется по каким-то признакам догадались, что дом не брошен. На их лицах отразилось разочарование, но они немного потоптавшись, всё-таки двинулись в моем направлении.
— Похоже, они пришли помародерствовать, думая, что я уже свалил в город, — сказал я стоящей на моем плече Иве в красивом брючном костюме.
— Жулики! — оценила визитеров дриада.
— Скорее всего, — усмехнулся я. — Могу даже предположить, что как только я отсюда уберусь, здесь всему имуществу махом ноги приделают.
— Если быстро прислать пару слуг из города от твоей семейки, то может и не успеют, — пожала плечами малявка. — Но сейчас-то что будешь с ними делать?
— Посмотрим с чем припёрлись, — не стал спешить с решениями я.
Тем временем крестьяне подошли поближе, и я рассмотрел, что те выглядят вполне состоятельно. В сапогах, широких штанах и рубахах на выпуск. А на головах у всех однотипные кожаные фуражки. Вся одежда явно фабричного производства. Впрочем, что я мог ожидать? Здесь двадцать первый век, хоть и застрявший в эпохе пара, осложненной магией, но фабрики обеспечивают всех недорогой одеждой и бытовыми вещами. Никто здесь полотно дома не ткёт.
— Ого! — уже с более близко расстояния всмотрелся в лица крестьян я. — Похоже, все они родственники.
— Ну тебе же говорили, что помещики здесь сильно породу крепостных улучшали, — засмеялась Ива. — Вот и результат.
А я усилил себе слух и подслушал как один говорил остальным:
— Эх… Не уехал ещё новый барин. Зря мешки брали.
— Как есть бирюк, хоть и молодой, — ответил другой. — Один живет вроде. Может надоест, да уедет всё-таки.
Когда гости подошли к дому, я вышел навстречу, выслушал приветствия и поздоровался в ответ. Дальше напрасно подождал каких-то конкретных вопросов от переминавшихся с ноги на ногу мужиков, и спросил сам:
— С чем пожаловали?
— А нам, это… — замялся главный. — Мы, значит. Узнать хотели, может вам дома-то пустые не нужны? Все равно скоро сгниют без ухода-то.
— И что вы с ними делать хотите? — удивился я.
— Да мы бы разобрали на брёвна. Всяко меньше трудов, чем деревья валить. Да и кровельные материалы нам, значит, пригодились бы.
Я подумал, а затем внес предложение. По итогу торговых переговоров крестьяне получили право разобрать три крайних дома, а мне за это были обещаны продукты.
— Только и вывозить стройматериалы, и приносить продукты строго два раза в неделю, — поставил ограничение я.
А когда довольная делегация удалилась, пояснил подруге:
— А то будут тут целыми днями шастать, а мне соседство, за которым постоянно смотреть надо, нафиг не сдалось.
Так прошла неделя, быт и тренировки у меня наладились, но скучать я еще не начал, плотно занимаясь изучением этого мира по учебникам и скудным сведениям из памяти Андрейки.
Картина получилась далеко не полная, но близкая к тому, что знали об этом мире его в меру образованные жители.
Первое, от нашего этот мир отделился лет тысячу назад, плюс-минус век. Более ранние события совпадали, по крайней мере в той мере, как их понимали здесь. А вот более поздние полностью отличались.
Меня смущала только какая-то связь между мирами, которая или есть даже сейчас, или была ещё совсем недавно. Языки почти не разошлись, да и многие название стран и городов, даже основанных уже после разделения, совпадали. Но это объяснить я никак не мог, поэтому просто махнул рукой.
Вдобавок немного сместился год, примерно на месяц отставая от привычной Земли. Но это ещё можно было объяснить тем, что я мог проторчать в виде матрицы сознания в каком-то безвременье почти целый год, а может и несколько. По крайней мере год здесь отличался от того, в котором я попал под молнию. На два вперёд. Такую версию и принял за основную, решив, что Барсиний два года ждал подходящего тела для меня.
А летосчисление в местной Европе совпадало с покинутым мной миром, потому что здесь тоже было христианство. Но эта религия не выбилась в основные, относительно мирно сосуществуя как с более ранними, так и с более поздними верованиями в различных странах.