Наташка расплылась в улыбке.
– Сёма, привет.
– Привет, Наташ.
– Почему не заходишь? Два дня тебя уже не вижу… А говорил, что есть деньги.
Я неуклюже взобрался на высокий стул с круглым, вращающимся сиденьем.
– Деньги есть, это правда. Времени не было. Я тебя тоже, кстати, не видел – хорошо пряталась под стойкой со своим учебником.
Натянуто улыбаясь, я положил на стойку полтинник, и Наташка без слов поняла, что мне нужно. Она подошла к высокому холодильнику, открыла прозрачную дверцу, показала на пирамидку из четырех-пяти бутылок и укоризненно сказала:
– Видишь, никто не берет «Морское», специально для тебя заказываю, а ты не приходишь.
Я устало развел руками.
– Виноват.
Наташка налила пиво в высокий бокал и поставила его передо мной на квадратную картонную подставочку с логотипом кафе. Я перегнулся через стойку, взял пустую бутылку и повертел ее в руках, разглядывая как в первый раз. На этикетке была изображена яхта с огромным парусом, рассекающая на множество брызг янтарные волны с белыми бурунами пены. На горизонте полоска моря переходила в оранжевый закат, а по центру сиял золотистый шарик с расходящимися от него длинными лучами. Сверху через всю этикетку по диагонали шла белая надпись «Морское». Вернув бутылку на место, я сделал первый глоток, распробовал вкус, и следом – второй, побольше. Пиво казалось самым подходящим средством, чтобы смыть из памяти образ ряженого Лёши, маячивший перед глазами.
– Если бы ты только знала, сколько ряженых вокруг нас? – обратился я с риторическим вопросом к Наташке, которая все это время с любопытством наблюдала за моими бессмысленными действиями. – Как говорится, редко когда рожа соответствует мундиру… точнее, костюму.
Она с еще большим интересом посмотрела на меня, не проронив, однако, ни слова.
– Да-а. А вот знаешь, как отличить ряженого от подлинного человека?
– Ну? – кивнула она головой.
– Все очень просто…
Я не успел договорить. В тот самый момент, когда я хотел поведать Наташке о своем недавнем наблюдении, в кармане зазвонил мобильник. Я равнодушно посмотрел на экран – это был номер аппарата администрации. Мне нечего было им сказать, поэтому я просто сидел и смотрел на телефон, пока тот звонил… звонил… и звонил.
Наташка не сдержалась и слегка толкнула меня кулаком в плечо. Я поднял на нее вопросительный взгляд, и она показала жестом, чтобы я ответил. Отхлебнув пива, я нажал на зеленую кнопочку и поднес трубку к уху.
– Семён Давидович, это заместитель руководителя аппарата.
– Да, я узнал вас, Анна Павловна.
– Как продвигается ваша работа?
– Спасибо, благополучно остановилась.
– Семён Давидович, мы знаем, что на данный момент вы собрали достаточно материала для статьи, встретились со всеми интересующими вас лицами и больше никому из них не станете досаждать. Мы считаем, что публикация этого материала, конечно, если она вообще состоится по инициативе вашего таинственного заказчика, вряд ли способна навредить церемонии, а любая реклама нам не помешает, тем более от такого известного журналиста, как вы, Семён Давидович. Мы больше не требуем от вас ничего. Вы вольны поступать дальше в соответствии с условиями вашего клиента… Ваше счастье… Всего хорошего.
Шишмариди вновь отключила связь, даже не дождавшись ответных пожеланий всего хорошего. Аллилуйя! – я снова был свободен и мог честно заработать причитающийся гонорар. Одним глотком осушив бокал, я спешно распрощался с Наташкой, сказав, что надо срочно работать, и выскочил из кафетерия. К сожалению, девчонка так и не узнала, как отличить ряженого, а ведь здесь все действительно просто: надо лишь поискать грязные пятна на его мундирчике или костюмчике – поскольку ряженый не боится его замарать, то и пятнышек отыщется немало.
Часы в холле показывали десять минут пятого. Для того чтобы написать статью, времени было предостаточно: весь вечер впереди и ночь в запасе – не привыкать, – но «допинг» все же не помешал бы. Я вышел из «Бизнестауна», быстрым шагом пересек площадь, лавируя между медлительными курортниками, от которых разило морской тиной и пивным перегаром, свернул на Каштановый бульвар и направился в ближайший супермаркет…