За ужином они почти не разговаривали. Харви попросил накрыть стол на веранде, и за противомоскитными сетками окружающий их тропический пейзаж казался затянутым туманной дымкой. Воздух был наполнен кваканьем древесных лягушек и верещанием цикад, придававшим ночи очарование таинственности и экзотичности.
— Ты не голодна? — негромко спросил Харви, беря ее за руку и пристально смотря на нее темными глазами.
Джоан опустила ресницы. Во время ужина ей приходилось держать голову склоненной, чтобы не выдать того, что творилось у нее в душе. Харви был столь же напряженным, как и она. Оба нехотя ковырялись в тарелках, атмосфера вокруг все более сгущалась, как бы связывая их незримыми узами.
— Нет, — с трудом пробормотала она, чувствуя себя сплошным комком нервов.
— Мне нужно получше о тебе заботиться, — ласково заметил Харви. — Ты, наверное, устала. Пойдем, сядем где-нибудь поудобнее, послушаем музыку.
Его забота сводила Джоан с ума, и она даже не решалась встретиться с ним глазами, чтобы не дать ему заметить наполнявшую их любовь. Это могло только отпугнуть Харви.
Джоан медленно встала, но внезапная боль в животе заставила ее закрыть глаза.
— О нет! — простонала она и с ужасом взглянула на него. Опять тошнота! Обыкновенная, банальная тошнота, наступившая в самый неподходящий момент… — Харви… извини меня! — Она отвернулась.
Харви подбежал к ней сзади.
— Джоан! В чем дело? Ты плохо себя чувствуешь? — с тревогой в голосе спросил он.
Пытаясь удержать его на расстоянии, она нетерпеливо отмахнулась. Затем подобрала длинную свободную юбку и, не замечая ничего вокруг, бросилась в ванную.
Спустя некоторое время, когда она уже умывала лицо холодной водой, Харви вежливо постучал в дверь.
— Тебе ничего не нужно, Джоан?
Нужно, подумала она. Тебя! И чтобы выбросить из головы эту мысль, начала энергично вытирать лицо полотенцем.
— Я в порядке. Собираюсь принять душ.
— Конечно, конечно. Помочь тебе?
— Нет!
Ей показалось, что за дверью послышался смешок.
— Крикни мне, если почувствуешь себя плохо. Обещаешь?
Джоан пообещала и включила душ; вода успокаивающе заструилась по телу.
Затем, уже стоя перед зеркалом, она задумалась о том, что совершенно забыла обо всех сложностях, связанных с ее беременностью. Она носила в себе ребенка от другого мужчины. И вскоре живот станет таким большим, что Харви будет находить ее ужасно непривлекательной.
Внезапно дверь ванной распахнулась, и Джоан, вздрогнув от неожиданности, в панике прикрылась полотенцем.
— Извини за вторжение, но я забеспокоился. Ты выключила воду уже так давно… — Она продолжала непонимающе глядеть на Харви, и в его глазах зажегся огонек сочувствия. — Ты выглядишь совсем больной. Пойдем, — ласково проговорил он.
И прежде чем Джоан смогла возразить, он поднял ее и понес в комнату. Она позволила положить себя на широкую постель и зажечь свет. Не отрывая глаз от лица Джоан, он осторожно начал вытирать ее тело.
Она не знала, о чем думал Харви, но заметила, что его движения были очень нежными, и, достигнув наконец бедер, он только осторожно промокнул их, перед тем как накрыть ее прохладной льняной простыней. Однако стиснутые зубы и чуть участившееся дыхание показали ей, что он совсем не так бесстрастен, как хотел казаться. Хотя что в этом удивительного? Харви был полноценным мужчиной, а она — молодой привлекательной женщиной.
Секс не был бы для нее проблемой, если бы она желала только этого. Она не сомневалась в их обоюдном физическом влечении. Однако ей нужно гораздо большее.
Медленно приподняв ресницы, Джоан взглянула на Харви.
— Спасибо, — прошептала она, съежившись от смущения.
Харви помог Джоан поудобнее устроиться на подушках, вытер ей волосы, чувственными движениями пропуская между пальцами огненно-рыжие пряди, и, сев рядом, заглянул в глаза, как бы стараясь что-то там прочитать.
— Я останусь с тобой, пока ты не уснешь.
— Нет. Не надо… Ты и так сделал для меня больше чем достаточно. — Она ухитрилась изобразить на лице подобие улыбки. — Боюсь, что ты на это не рассчитывал.
— Ничего подобного, — возразил он, — я знаю, что порой испытывают беременные женщины.
— Маргарет, — догадалась Джоан, испытав боль при виде тоски, промелькнувшей в его взгляде.
— Да. Первые несколько месяцев беременности она так же, как и ты, испытывала тошноту, — угрюмо ответил он.
— А… ребенок?
Каким бы осторожным ни был вопрос, на Харви он произвел удручающее впечатление. Его лицо исказилось мукой, и он произнес сдавленным голосом: