— Как я могу доверять тебе, если ты отдаешь мне только часть себя? — возразила она. — Остальное спрятано. Ты даже ничего не рассказал мне о своей жизни…
— Я расскажу, — торопливо пообещал он. — Когда почувствую, что смогу сделать это.
— Но не сейчас, да?
Что же это за секрет, если он никак не рискнет открыться ей? Джоан недоверчиво посмотрела на Харви.
— Этот момент настанет, — уверял Харви. — Дай время. Всю жизнь мне приходилось скрывать свои чувства, к этому меня приучила работа. Возвращаясь оттуда, где царят смерть и разрушение, я записывал репортаж на пленку, а затем как ни в чем не бывало шел выпить с возможным источником информации в какой-нибудь полуразбомбленный бар. Я не прошу твоей симпатии — прошу понимания. Я давно отдал душу и сердце работе, а значит — пожертвовал собственными чувствами и желаниями. Трудно преодолеть привычку.
Этот аргумент выглядел неотразимым, но, когда она ничего не ответила, Харви нахмурился.
— Если я ошибся в выборе образа действия, — сказал он, — тогда извини меня. Меньше всего мне хотелось испортить наши взаимоотношения. Не сомневаюсь, у нас еще все впереди.
— Ты действительно так считаешь? — Несмотря на безразличный тон, Джоан почувствовала в ногах нервную дрожь. — А я не уверена. Иногда мне кажется, что мы с тобой близки, а иногда ты как будто опускаешь заслонки и я не могу до тебя достучаться. Подобная переменчивость утомляет, Харви.
— Это все потому…
На мгновение ей показалось, что она заметила в его глазах выражение какой-то тоскливой надежды. И этого мгновения было достаточно: Джоан решила рискнуть.
— Потому что ты хочешь меня или потому, что я тебе нужна? — спросила она.
Джоан заметила, как он вздрогнул и глубоко вздохнул. Какое-то из ее предположений верно. Но какое?
Харви посмотрел на нее в упор. При виде его глаз и губ сердце Джоан переполнилось любовью.
— И то и другое: я хочу тебя и ты нужна мне. Я просто одержим тобой, и ты должна знать это! Но это не все.
— Чего же ты еще хочешь? — прошептала она.
— Множество вещей, — проворчал он. — И с каждым днем все сильнее и сильнее…
Она почувствовала прикосновение его губ и на мгновение замерла, пытаясь побороть страх. Но вскоре поняла, что отвечает на поцелуй, и впилась в его губы, пока он сам не отпрянул назад, наткнувшись на кухонный стол.
— Я должен уйти, — сказал он нетвердым голосом. — Мне нельзя оставаться наедине с тобой.
— Но я хочу, чтобы ты остался, — попросила она дрожащим от муки голосом.
Как бы пытаясь защититься от нее, Харви быстро встал так, чтобы их разделял стол.
— Не говори этого, — предупредил он, сверкая черными глазами. — Я хочу тебя. Хочу так сильно, что это желание поглощает меня целиком. А я планировал не это.
— Жизнь редко складывается так, как нам хочется, — возразила Джоан, чувствуя вину за то, что его муки доставляют ей радость, ведь они означали, что Харви нуждается в ней и что она может действовать исходя из этого. — Тебе хочется, чтобы мы любили друг друга.
Он дернулся, как от удара.
— Я тоже хочу этого, Харви. Хочу больше всего на свете!
Они обменялись долгими напряженными взглядами. Потом глаза Харви потеплели. Потянувшись через стол, он взял ее руку и поцеловал. Потом горько усмехнулся и сказал с нежностью:
— Ты замечательная женщина. Хочешь рискнуть положить свое сердце на рельсы перед приближающимся поездом? И это заставляет меня подобрать его и уберечь от беды. Еще не время. Можем мы пока остановиться на этом?
Она внимательно посмотрела ему в глаза. Либо он искренен, либо является самым искусным лжецом на свете. Путь к его сердцу оказался столь же извилистым, как и тропинки острова, но цель стоила стараний — и она была уверена, что находится на верном пути.
— Вероятно, у тебя есть причины не делать сейчас серьезных признаний, — осторожно предположила Джоан. — Полагаю, это связано с Маргарет…
— Не говори об этом, — глухо предупредил ее Харви, изменившись в лице. — Пожалуйста. Прости за то, что я причинил тебе боль. И проведи со мной остаток дня. — Он кротко улыбнулся ей, и эта улыбка тронула ее сердце. — Я чувствовал себя таким несчастным без тебя.
— Правда?! — воскликнула она со столь неподдельной радостью, что Харви рассмеялся.
— Чертовка, — пробормотал он.
И Джоан инстинктивно почувствовала, что трещина в их отношениях затянулась. Этот кризис каким-то образом даже разрядил атмосферу, их взаимное чувство стало глубже. Признание в том, что он одержим ею, было лестным. Но более всего она радовалась тому, что он нуждался в ее обществе. Харви начал признавать существование чувства к ней, и, может быть, со временем его сердце раскроется.