— Для нее я буду кем угодно.
— И кем же это, собственно? — Она подняла подбородок, не отступая от своей привычки при любом случае нажимать на мои кнопки. Она неустанно доводила меня до предела с момента ее дня рождения, с тех пор как я открыл свой болтливый рот и признался, что хочу ее.
— Ее другом. Ее защитником, — сказал я охрипшим голосом, до смерти желая добавить к этому списку — ее отцом.
— А сегодня вечером ее нянькой?
Это тест? И если я не справлюсь, она съедет в ноябре. Если я не докажу, что могу справиться с этим, я потеряю ее навсегда, я чувствовал это всеми фибрами. Но моя тупая задница ляпнула:
— Так ты собираешься переспать с ним?
— Детские ушки, — огрызнулась она. — И это всего лишь ужин.
Мой взгляд упал на ее грудь, частично скрытую ее вертящейся дочкой, играющей с браслетами.
— Тогда зачем этот сексуальный лифчик, если его никто не увидит?
— Ты его увидел, — заметила она, и когда я посмотрел на нее, то увидел на ее щеках краску смущения, как будто она не хотела этого говорить.
— Па-па... — Киара протянула мне руки, и Мария нерешительно передала ее обратно.
— Кто он? — спросил я, изо всех сил стараясь сохранить самообладание, но понимая, что это становится все менее возможным.
Она поправила браслеты, не сводя с меня глаз, и ответила:
— Я встретила его на прошлой неделе, когда организовывала для него кейтеринг. Это было для его компании. Мы разговаривали, пока я была там, и он попросил у меня номер телефона. Всю неделю мы переписывались, а сегодня собираемся поужинать. А поскольку у меня нет другого свободного вечера до следующих выходных, я не хочу отменять встречу в последнюю минуту, и я...
— Этот мужчина ел мою еду? И вы переписывались? — Мой желудок опустился до седьмого круга ада, где навечно поселилась душа убийцы Бьянки.
— Энцо, ты хотел быть просто моим другом, так будь им. Хорошо? Докажи мне, что у нас действительно все получится.
Друг. Я повторил это слово еще несколько раз, пытаясь переварить его. Моя это идея или нет, но мне была ненавистна мысль о том, чтобы быть только ее другом.
Мой подбородок опустился на макушку головы Киары, пока я размышлял, как донести до нее свое желание, чтобы она осталась дома и больше никогда не ходила на свидания. Неужели я и вправду загнал себя в новый вид ада, в котором я наблюдаю за тем, как она влюбляется в другого?
— Как его зовут? — Мое сердце билось так быстро, что эти громкие звуки отдавались у меня в ушах.
— Я не буду рассказывать тебе подробности. Давай двигаться шаг за шагом.
С моих губ сорвался мрачный смех, который дал ей понять, что не стоит испытывать меня на прочность.
— Ты думаешь, я позволю тебе выйти за дверь, не убедившись, что ты в безопасности?
— С ним все в порядке. Ты бы не позволил мне обслуживать вечеринку в его офисе, если бы это было не так, верно? — укорила она, забирая у меня Киару и испуская тяжелый вздох. — Забудь об этом, я найду кого-нибудь другого, кто присмотрит за ней сегодня вечером.
Что мне делать? Я повернулся к ней спиной, зажав рот рукой и прикидывая возможные варианты. Если бы я сказал ей, чтобы она выбрала меня, а не этого корпоративного мудака, я бы солгал. Потому что я не был вариантом. Я не вариант.
Я посмотрел на татуировку на своей правой руке. Добро и зло сражались на моей коже, и это было напоминанием о том, как я провел годы, взяв на себя роль судьи, присяжного и палача в нескольких случаях.
Я сжал пальцы в кулак, пытаясь вернуть себе чувство контроля, которое ослабевало с каждой секундой нашего пребывания наедине.
— Хорошо, — согласился я, повернувшись к ней лицом. — Я присмотрю за Киарой. Иди на свое свидание.
Она посмотрела на меня с любопытством, словно опасаясь, что попала в ловушку. Может быть, так оно и было? Я не очень хорошо соображал.
— Ладно, я встречаюсь с ним внизу через десять минут, а ты весь потный. Может, сначала примешь душ?
— Он не подойдет к двери?
— Чтобы ты устроил ему допрос с пристрастием? — Она натянуто рассмеялась. — Нет, черт возьми, я не позволю ему подняться сюда. — Она махнула рукой, как будто приказывая. — Иди. Прими душ. А потом возвращайся ко мне. — Ее язык на секунду мелькнул между губами, и мне захотелось поймать его своим. — Вернись сюда, я имею в виду. Пожалуйста.
Несколько мучительных секунд я смотрел на них двоих, потом отошел от нее, ненавидя себя за то, что позволил этому моменту случиться. Но, оказавшись в гостиной, я остановился на месте, увидев книжную полку, и в моей голове промелькнули воспоминания.
Одно из них — Бьянка на своих любимых качелях в нашем семейном доме на Лонг-Айленде с книгой на коленях и яркой улыбкой.
Другое воспоминание — одно из ее писем, написанных от руки, которые она отправляла, пока я служил. Она ненавидела электронную почту, предпочитая личное прикосновение чернил к бумаге.
У меня сжался живот, когда я вспомнил, как за несколько недель до ее зверского убийства она прислала мне селфи, держа в руках журнал, в котором было опубликовано ее первое художественное произведение.
— Формально это в основном нон-фикшен, — сказала она мне. — Отчасти это история любви из реальной жизни. Но это никому не нужно знать. — Я так и не успел спросить ее, чья это была история любви, потому что ее убили.
Я закрыл глаза при последнем воспоминании. Ее надгробие. ПОКОЙСЯ С МИРОМ. Мы с братьями знали, что она никогда не обретет покой, если ее убийца будет ходить по земле. Поскольку система правосудия не справилась со своей задачей, нам не оставалось ничего другого, как разобраться с этим самим.
— Ты в порядке? — спросила Мария сзади, застигнув меня врасплох.
Я открыл глаза, оглянулся через плечо, чтобы молча кивнуть в ответ, и вышел.
Придя к себе домой, я быстро принял душ и переоделся. Надел серые треники, обулся в кроссовки, затем достал из сушилки белую футболку, так как еще не успел развесить белье. Спрятав мокрые волосы под бейсболку, я вернулся к Марии, чтобы она могла пойти на свидание. Убейте меня сейчас.
Мария ждала меня в гостиной с Киарой на коленях. Ее взгляд упал на мою промежность, а губы сжались.
— Что? — Я посмотрел вниз, проверяя, не твердый ли я, хотя тот факт, что она собиралась на свидание, заставил меня даже уменьшиться, как мне казалось, так что нет, это было не то.
— Серые треники. Бейсболка задом наперед. — Она закусила губу и встала. — Ты специально это делаешь?
— Что специально? — Я понятия не имел, о чем она говорит, но если мои штаны и бейсболка были причиной того, что она делала эту сексуальную штуку с губами, я бы носил это каждый день, черт возьми.
— В последнее время у нее проблемы с засыпанием, — сказала Мария, передавая Киару.