О Боже. Моя задница подалась назад, сильнее прижимаясь к нему, словно приглашая делать со мной все, что он захочет, лишь бы он избавил меня от боли между ног.
Его зубы царапали мочку моего уха, пока он удерживал меня на месте.
— Так сделай это, — бросила я, вскрывая его блеф.
Рычание у моего уха и его теплая рука, поднимающая мою рубашку, не были тем, чего я ожидала, но это было то, что мне было нужно. Когда он провел пальцем по трусикам вдоль линии моей киски, я застонала, и мои колени подкосились. Я завела руку назад, чтобы обхватить его шею, пытаясь притянуть его еще ближе.
Он еще раз провел пальцами по моим трусикам, а затем, наконец, скользнул в них рукой и коснулся моего гладкого центра.
Другой рукой он сжал мою грудь, одновременно грубо вводя в меня два пальца.
— Ты этого хочешь? Ты хочешь увидеть, как я теряю контроль? — Он был зол, но не останавливался. Он не отступал. — Боже, ты такая мокрая. — Его рука замерла, когда он спросил: — Ты хотела заставить меня ревновать сегодня ночью? — Его дыхание веером пробежало по чувствительной части моего уха, вызвав мурашки по моему телу.
— Нет, — прошептала я, когда он провел большим пальцем по клитору.
— Не лги мне.
Я продолжала держаться рукой за его шею, чтобы мои ноги не подкосились, и ответила:
— Да. — Я открыла глаза, чтобы посмотреть на его руку, прижимающую меня к себе, и он возобновил свои прикосновения.
— Кончи для меня. Сейчас же, Мария, — потребовал он. — Я не могу нарушить еще одно правило. Я не могу трахать тебя, когда ты пила, а я в двух секундах от того, чтобы нагнуть тебя и показать тебе, насколько я несдержан, когда дело касается тебя.
После его слов я оседлала его ладонь, и пока он вводил и выводил из меня свои пальцы и сжимал мою грудь почти до боли, я двигала задницей, прижимаясь к его члену.
— Давай, — сказал он мне на ухо. — Будь хорошей девочкой и кончи для меня. — Он провел носом по моей шее и снова легонько прикусил мочку уха.
По его команде мое тело содрогнулось, мышцы живота напряглись, и меня пронзила волна эйфории. Я выгнулась вперед, опустив руку с его шеи, отдаваясь последней капле экстаза.
Я была нежной и чувствительной, когда он продолжал прикасаться ко мне после оргазма, как будто не мог остановиться и не хотел этого делать.
Когда он решил отпустить меня, я повернулась к нему лицом, и его темные глаза впились в мои. Он провел двумя пальцами под носом, а его язык скользнул между губами. Он нюхал меня. Пробовал меня на вкус.
— А теперь иди в постель, — потребовал он мгновение спустя, и я перевела взгляд на выпуклость на его серых трениках. — Нет, — прорычал он. — Ты выпила, а я и так уже сошел с ума сегодня. — Он сократил расстояние между нами, в его глазах блеснула ярость. Просьба не бросать ему вызов на этот раз.
По какой-то причине я сделала то, что он сказал, и легла в постель под серебристо-серый плед.
Он оперся на руку рядом со мной и наклонился вперед, поправляя выбившиеся из прически пряди, а потом удивил меня, нежно поцеловав в лоб.
Когда он поднял голову, его карие глаза встретились с моими, и вместо того, чтобы поцеловать меня, как я надеялась, он прошептал:
— Мы поговорим о том, что произошло, за завтраком, — а затем встал и ушел, прихватив с собой монитор, как и обещал.
Он бросил на меня последний взгляд, нажал на выключатель и осторожно закрыл дверь.
Как я могла после этого заснуть? Сегодняшний вечер превратился из неудачного свидания в один из самых эротичных моментов в моей жизни. И самое сокрушительное, что лишило меня возможности спокойно уснуть... это осознание того, что этот упрямец никогда не позволит этому повториться.
Глава четвертая
Мария
Шесть тридцать? Неужели мне удалось заснуть? Я потянулась к телефону, чтобы написать Наталье — это был мой утренний ритуал после расставания с Томасом. Но я не была уверена, как начать свое сообщение. Многое нужно было обдумать.
И то, что Энцо прикоснулся ко мне, прижал меня к себе, шепча мне на ухо прошлой ночью, удовлетворило мои потребности, в то время, как танцы, занятия по недвижимости, тай-чи и вчерашнее свидание даже не приблизились к этому.
Я: Энцо остался на ночь.
Маленькие точки то появлялись, то исчезали несколько раз. Моя сестра, вероятно, была шокирована, но я знала, что она не спит. Маленький человечек в ее животе не давал ей спать так же, как проблемы со сном у Киары мне.
Наталья: Это не то, что я ожидала увидеть в твоем первом сообщении за день.
Наталья: И эта тема требует телефонного звонка.
Я: Он спал на диване, настаивая на том, чтобы помочь с Киарой, так как я не высыпаюсь.
Наталья: Когда же он поймет, что он не злодей в этой истории?
Я начала задумываться о тонкой грани между классическим представлением о том, что значит быть злодеем и героем. С каждым мгновением, проведенным наедине с Энцо, мои ограниченные романами знания подвергались сомнению и переосмысливались. Ведь если он действительно был антигероем, кем он сам себя считал, то как же я могла продолжать отчаянно хотеть его?
Наталья: Тебе нужно поговорить с ним. Может быть, он наконец-то откроется?
Я: Да я не знаю. Наверное, мне стоит пойти и получить по полной программе. Узнать, не проснулись ли они. Поговорим сегодня на работе?
Наталья: Конечно. Люблю тебя.
Я: Я тоже тебя люблю.
Я бросила телефон на кровать и пошла в ванную, чтобы почистить зубы и прикрыть халатом свою тонкую ночную рубашку.
Я поймала в зеркале взгляд своих усталых глаз, и в голове пронеслись видения прошлой ночи. Я провела рукой по животу, вспомнив его руку у себя между бедер.
— Что ты со мной делаешь? — прошептала я, затем покачала головой и, наконец, отправилась на поиски загадочного мужчины.
Гостиная была пуста, но на диване лежала его бейсболка. Он должен быть с Киарой, поэтому я прошла по коридору к ее комнате и осторожно приоткрыла дверь, отчего мое сердце ударилось о грудную клетку.
Энцо спал на полу у детской кроватки, вытянув мускулистую, покрытую татуировками руку. Его рука была просунута между тонкими деревянными планками, и, подойдя ближе, я убедилась, что моя девочка обхватила ручкой его палец.
И вот это зрелище... точно заполняло пустоту. Потому что никогда еще мое сердце не было таким целым, как при виде этой сцены.