— Все в порядке? — спросила Наталья, прикрывая рукой живот и стоя спиной к грузовику мужа. Близлежащий фонарный столб освещал их обеих, делая похожими на ангелов, а я стоял в темноте, как чертова метафора.
— Мне просто нужно было отойти на минутку, — поделился я, не зная, хочу ли я подойти к ним или сбежать куда-нибудь еще.
— Я как раз собиралась зайти. — Наталья направилась ко мне и, проходя мимо, прошептала: — Она расстроена из-за того, что Киара уехала. Подбодри ее, пожалуйста.
Да, она расстроена не только из-за этого. Но я кивнул, затем подождал, пока Наталья войдет внутрь, и с неохотой сократил пространство между собой и женщиной, которая сводила меня с ума. Но и мир, казалось, переставал вращаться, когда ее не было рядом со мной. И это было плохо для всех.
— Ты не сказала ей, что между нами произошло?
Мария ответила, нервно теребя рукав своей кремовой блузки:
— Нет, пока нет. — Ее глаза смотрели на меня, пока она стояла, прислонившись к грузовику. — Я сегодня немного подумала.
— Звучит не очень обнадеживающе, — попытался пошутить я.
Она глубоко вздохнула и отпустила рукав, только нервно встряхнула рукой. Что она собиралась сказать?
— И?
— Ты продолжаешь говорить мне, что ты мне не подходишь. Что быть с тобой опасно. И иногда я забываю, что это реальная жизнь, а не иллюзия. — Она облизала губы, притягивая мой взгляд к себе, как магнит. — И если парень говорит тебе, что он тебе не подходит, что ж, в реальной жизни ты должна прислушаться. — Она подняла взгляд к облакам в темном небе над головой. — Дело в том, что я упряма. Я не умею слушать. И почему жизнь не может быть такой, как в романах? Или, черт возьми, кто сказал, что романы не являются зеркальным отражением жизни?
Я схватился за шею и зажмурился, чувствуя себя неловко в ожидании продолжения речи моей маленькой шаровой молнии. В то утро я сказал ей, что убил человека, и она восприняла это спокойно. Вела себя так, словно я признался в краже чьего-то рецепта или в том, что перебежал дорогу в неположенном месте.
— Даже с учетом того, что ты сказал мне сегодня утром, я все еще здесь. — Она шмыгнула носом. — Я готова рискнуть своим сердцем ради тебя, — объявила она мягким голосом, когда ее глаза вернулись к моим. — Я готова рискнуть тем, что ты разобьешь его, если это будет означать, что ты дашь нам шанс. — Она была уязвима со мной, возможно, даже простила меня за убийство. А я стоял, как идиот, не зная, что делать и как на это реагировать.
Когда-то давно я обещал ее отцу защищать ее и Наталью. Но и себе я дал обещание: никогда не позволять никому из близких мне людей испытывать боль, близкую к той, с которой я жил каждый день. А если бы я поддался своим желаниям, поддался своим чувствам к ней... Что, если бы сбылись те ужасные сценарии, которые проносились в моей голове, как смертоносный ураган? Что, если я причиню ей боль? Потеряю ее навсегда?
— Мария. — Ее имя сорвалось с моих губ как крик души. Конечно, я понятия не имел, о чем умоляю ее. Перестать желать меня или никогда не переставать?
— В свой день рождения я пыталась открыть для тебя дверь в свое сердце, а ты захлопнул ее. — На этот раз ее голос дрожал. — Сегодня я снова открою ее для тебя. Прямо здесь, на этой парковке. Только от тебя зависит, захочешь ли ты войти в нее. Это твой последний шанс. Я перестану бороться, если ты отвергнешь меня сегодня. Я смирюсь с реальностью и буду жить дальше.
Это был мой момент, когда я должен был, как красноречиво выразился мой брат, посрать или слезть с горшка?
— Ты рискуешь своим сердцем, но как насчет сердца Киары? — Я сразу перешел к тому, что, как я знал, станет для нее главной проблемой. Единственное средство защиты, которое у меня оставалось в моем арсенале, чтобы использовать против нее, чтобы не дать этой женщине сломить меня до такой степени, чтобы я перестал бороться с тем, что между нами, и попытался быть счастливым.
— Нет. — Она покачала головой, в ее глазах стояли слезы. — Ты скорее убьешь себя, чем причинишь боль моей маленькой девочке.
Абсолютно точно.
— И ты уже знаешь, от чего я готов отказаться, если это будет означать твою безопасность. — Я потянулся к ней, прижался к ее щекам, не в силах мыслить здраво.
Из ее блестящих глаз вырвалось несколько слезинок.
— Да, ты уже делаешь это, — прошептала она. — Разбиваешь свое собственное сердце, чтобы не рисковать разбить мое.
Мои руки скользнули к ее волосам, и я прижался лбом к ее лбу, играя с локонами у ее лица, пока я собирал силы, чтобы продолжать бороться с ней дальше.
Она предлагала мне себя, делала то, что я умолял ее не делать, но это выходило далеко за рамки секса. Она предлагала мне всю себя. Не только свое тело. Всю ее жизнь.
— Мария, что ты со мной делаешь? — На этот раз мой голос сорвался, и ее руки накрыли мои.
Она откинулась назад, чтобы смотреть мне в глаза, ее нижняя губа дрожала.
— После того что ты узнала обо мне, я просто не могу понять, почему ты все еще хочешь меня, — прямо сказал я, не видя смысла приукрашивать. — Но мне нужно время, чтобы все обдумать, прежде чем я... — Я выпустил рваный вздох. — Ты можешь мне его дать?
Она закусила губу, и мне потребовались все мои силы, чтобы не наклониться и не впиться в нее, чтобы почувствовать ее вкус впервые за шесть лет.
— Хорошо. — Это слово больше походило на глоток воздуха, прошедший между нами, когда она придвинула свое тело чуть ближе, и моя рука коснулась ее груди, почти не оставив между нами пространства. — Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, — прошептала она, словно это была исповедь для священника. Только я был далеко не достоин выслушивать чьи-либо грехи. Я был человеком, не достойным искупления, и моя душа не окажется в одном месте с ее душой по ту сторону, когда придет мое время.
Я разомкнул наши руки и провел подушечкой большого пальца по линии ее губ, ее глаза закрылись от этого прикосновения.
— В следующий раз, когда мой рот коснется этих губ, — начал я, прежде чем протянуть другую руку между ее бедер, — или этих губ, — добавил я низким голосом, и ее киска прильнула к моей ладони, — ты узнаешь всю правду обо мне. Но не сегодня.
Она хотела, чтобы я разрушил стены? Пусть будет так. Но я боялся, что, как только они рухнут, она возненавидит меня и сама воздвигнет их обратно.
— Дай мне что-нибудь, — умоляла она, приоткрыв глаза. — Хоть немного надежды. Один из твоих секретов. Или хотя бы прикоснись ко мне. После того дня, который у меня был, особенно после того, как Киара уехала из города, мне нужно что-нибудь.