— Если отец готов пойти на такое, чтобы его собственный сын манипулировал студенткой, чтобы защитить свою компанию, то что, если он разозлил кого-то еще, и они в отместку начали охотиться за Бьянкой? — спросил я, ненавидя эту мысль, ведь когда-то мой отец был поборником справедливости, мы с братьями почитали его.
— Он бы нам сказал. Он бы позаботился о том, чтобы разобраться с настоящим человеком, виновным в ее смерти, — как же иначе?
— Если только он не чувствовал себя виноватым?
— Я в это не верю, но мы должны поговорить с ним об этом, несмотря ни на что.
А как бы восприняла новость наша сестра Иззи? Она наконец-то была счастлива, у нее наладилась жизнь. Я не хотел, чтобы это заставило ее повернуть вспять.
Я включил громкую связь с Константином, чтобы перечитать последний зашифрованный текстовый обмен с Джесси, который я вел до того, как Мария пришла вчера вечером.
Я: Мне нужно его имя.
Джесси: Ты получишь его. Я обещаю. Но не забывай, что справедливость нужна и другим.
Я: Когда я закончу, от него ничего не останется.
Джесси: Значит, я должен был прислушаться к своей команде, но теперь уже слишком поздно.
Я: Тринадцать лет слишком поздно.
Джесси: Просто держись. Пожалуйста. Я буду на связи завтра.
— Убедись, что Джесси будет у тебя, когда мы приедем сегодня днем, — сказал Константин, как будто зная, что я читаю переписку с ним. — Я вытащу из него информацию, раз уж он, похоже, не хочет тебе ее давать.
— Джесси — не тот человек, на которого можно надавить, уж поверь мне.
— И я тоже, — ответил Константин, и я поднял глаза, чтобы увидеть, как открывается дверь спальни.
— Мне пора. До встречи. — При виде Марии я отключил звонок и положил телефон на столик у кресла. — Что ты слышала? — Я включил громкую связь меньше минуты назад, так что, надеюсь, не так много. Ей не нужно было знать мрачные подробности того, что должно было произойти.
— Недостаточно, чтобы что-то понять. — Она одернула подол моей белой футболки, которая доходила ей до бедер, и медленно пошла в мою сторону. — Как спалось?
— Лучше, когда ты рядом со мной. — Я наклонил голову в сторону ее соседней квартиры. — Удивительно, что никто не ломится в дверь, чтобы проверить, как ты.
— Они знают, что ты никогда не причинишь мне вреда, — мягко сказала она, оказавшись на расстоянии вытянутой руки.
— Никогда. — Я потянулся к ней, на мгновение забыв о том, что должен был стать тем мужчиной, которым был до переезда в Шарлотту. Скоро мне придется разрывать Нью-Йорк на части, пока я не найду нужные мне ответы.
Она села мне на колени и обхватила мою шею руками, а ее ноги свесились в сторону.
Мой взгляд оценивающе блуждал по ней. От ее сосков, проступающих сквозь белую хлопковую футболку, до ее стройных ног. Я провел пальцем по ее гладкому бедру, и она раздвинула колени от моего прикосновения.
Боже, как же я хотел ее прошлой ночью и чуть было не поддался желанию подрочить, пока она смотрела. Но я знал, что в итоге потащу ее к себе в душ. А я был слишком зол, слишком расстроен, чтобы быть с ней нежным.
— Спасибо тебе за вчерашний вечер. Ты очень помогла мне, а я даже не подозревал, что мне это нужно, — поделился я, изо всех сил стараясь держать себя в руках.
— Для этого и нужны друзья, — пробормотала она, когда я обхватил ее задницу другой рукой, и она прильнула ко мне.
— Мария?
— Да? — Она посмотрела на меня своими большими карими глазами. Такие невинные. Такие красивые.
— Если ты когда-нибудь покажешь свою грудь какому-нибудь другому своему «другу», — начал я, скользя рукой по ее нежному горлу и затем большим пальцем по соску, — то после этого он не сможет видеть, — объявил я спокойным голосом, не в силах сдержать слов, потому что, когда дело касалось этой женщины, я знал, что пути назад нет. Никаких свиданий. Я ни за что не буду ее ни с кем делить.
— Вот как? — Она откинулась назад, сохраняя зрительный контакт, затем провела своими короткими ногтями по моему прессу.
— Да, так. — Моя рука, лежавшая на ее груди, быстро сменила курс, найдя ее задницу, и я сжал ее, возможно, немного грубовато. Но она еще больше раздвинула ноги от этого прикосновения, и с ее губ сорвался тоненький стон. Учитывая все происходящее, было безумием хотеть отвести ее трусики в сторону, чтобы как следует рассмотреть ее киску, не так ли?
Я приблизил свои губы к ее рту, готовый поцеловать ее, несмотря на то, что вчера вечером на парковке я сказал ей, что она должна сначала узнать мое прошлое, прежде чем наши губы соприкоснутся.
За несколько секунд до того, как я переместил ее так, чтобы она легла на меня, а я погрузил язык в ее рот, меня остановил стук в дверь.
Мария застонала от того, что нас опять прервали.
— Наверное, Наталья проверяет, проснулись ли мы. — Она уткнулась носом в мою шею, и мой член дернулся. — Мы можем притвориться, что не слышим ее?
— Мы не должны ее волновать. — А я должен вести себя хорошо.
Мария отодвинулась от меня и встала, когда постучали еще раз.
— Наверное, ты прав.
— Дай мне секунду и просто побудь здесь, — сказал я, вставая. — Если ты не хочешь, чтобы твоя сестра увидела тебя в моей футболке.
Она покраснела и стала возиться со свободной футболкой, а я заставил себя выйти в фойе, чтобы встретиться с Натальей.
Я не был уверен, что скажу ей после того, как она увидела мое катастрофическое состояние прошлой ночью, и я повел себя как мудак, чуть ли не умоляя ее мужа подраться со мной, чтобы выпустить пар.
Я подошел к двери, когда раздался звонок. Я не стал проверять глазок, да и зачем?
Поэтому, распахнув дверь, я меньше всего ожидал увидеть трех мужчин в масках, один из которых был с битой.
Глава десятая
Энцо
Я выставил предплечье, и бита ударилась о него, а не о мое лицо, но двое других мужчин набросились на меня одним быстрым движением, отчего я отлетел назад в фойе, потерял равновесие и ударился о стену позади себя.
Испуганный вздох Марии отвлек мое внимание, и я повернулся, чтобы увидеть ее слишком близко к опасности.
— Беги в мою спальню. — Удар по голове вернул мое внимание к двум придуркам, и они ринулись на меня.