— Энцо? — Я моргнула. — Что ты с ним сделал?
Он медленно повернулся.
— Он причинил тебе боль? Прикасался к тебе той ночью?
— Нет. — Я быстро покачала головой, ужас сковал горло, сдавливая голосовые связки при мысли о том, что Энцо может обидеть человека, с которым я ужинала в тот вечер, если бы он тронул меня хоть пальцем.
— Значит, с ним ничего не случилось, Мария, — небрежно заметил он, словно обсуждая сегодняшнее блюдо в ресторане; затем он снова сосредоточился на сборке, похоже, тяжелого кейса, полного оружия.
— Я думала, ты оставил эту жизнь позади, — сказала Наталья. — Зачем тебе эта комната? Экраны? Оружие?
— Потому что никогда не знаешь, что произойдет, — огрызнулся он; затем его плечи опустились, как будто он пожалел о своем тоне. — Я знаю, что вы хотите услышать ответы, но мне нужно убедиться, что никого другого не наняли для преследования моей семьи в Нью-Йорке.
— А почему вас должны преследовать? — спросил Райан.
Энцо закрыл кейс и повернулся к нам лицом, но его взгляд остановился на толстовке. Я опустила глаза и увидела на ней буквы NYU. Бьянка училась там в колледже. Должно быть, она купила ее для него, а теперь...
Его брови нахмурились, когда он сфокусировал взгляд на толстовке.
— Это не имеет смысла, даже в свете новостей, которые я узнал вчера вечером, — медленно начал он. — Их прислали сюда, чтобы избить меня. Не убить. Не предупредить о чем-то. Мы с братьями даже не начали расследование, чтобы привлечь к себе внимание. — Его покрытые татуировками руки скользили по мускулистой груди, пока он изучал нас.
— Смерть Бьянки? — Наталья шагнула вперед, и Райан встал рядом с ней. Он знал, что Энцо никогда не причинит ей вреда, но у меня было ощущение, что после того, что произошло сегодня утром, он будет проявлять чрезмерную заботу еще больше, чем обычно.
— Мой старый друг появился вчера вечером и сообщил мне, что у него есть основания полагать, что в истории со смертью моей сестры есть что-то еще. Я отправляюсь в Нью-Йорк, чтобы разобраться в этом. — Его взгляд медленно перешел на Наталью. — Брэндон займется кухней, пока меня не будет. Мне очень жаль, но у меня нет другого выбора, кроме как уехать.
Он уходил не только из ресторана, он уходил от меня.
— Я знаю, что ты хочешь справедливости, — начала Наталья, — но возвращаться на этот путь опасно, и ты это знаешь. Пусть этим занимается полиция. Ты уже давно оставил эту жизнь, еще до того, как я попросила тебя переехать сюда, и...
— Я ушел не так давно, как ты думаешь, — оборвал ее Энцо. — Когда закончился мой контракт, я не перестал брать правосудие в свои руки.
Контракт?
— Мы с братьями не уходили, пока я не приехал сюда. — Наконец он поделился тем, что, похоже, стало новостью для Натальи. — Сейчас не время и не место для этого разговора. Мне нужно собираться и уезжать. — Бросив взгляд на Райана, он добавил: — Они преследовали только меня, но ты должен присмотреть за Марией, пока все не закончится.
— Ты говорил мне на днях, что не представляешь для них опасности, — заметил Райан.
Когда состоялся этот разговор и что его вызвало? Станет ли Райан рассказывать? Энцо оставит свои секреты в подвешенном состоянии?
— Ты явно ошибался. — Райан глубоко вздохнул и обхватил жену за плечи, крепко притянув ее к себе.
Широкие плечи Энцо опустились, и миллион сожалений, казалось, просочились из его тела, поражая меня одно за другим, как пули.
Неужели то, что он сейчас в моей жизни, — одно из этих сожалений?
— Если эти люди до завтра не скажут тебе, кто их сюда послал, что ты будешь делать? — Из кабинета я услышала, как Энцо предупреждал о чем-то по телефону какого-то парня по имени Джованни. Тонкие стены и все такое.
Энцо перевел взгляд на меня.
— Это будет означать войну.
— С мафией? — В кои-то веки я чувствовала облегчение, что Киара была с отцом.
— С мафией по линии моей матери, — резко ответил Энцо, — да.
Глава двенадцатая
Мария
— Нет, не прилетай сюда. Это пустая трата времени. Просто жди меня там и отправь за мной самолет, Константин, — сказал Энцо в телефон, застегивая черную рубашку.
Я стояла в его спальне спиной к стене, мы были одни. Я последовала за ним в его комнату, не дав ему шанса отгородиться от меня. Он разговаривал по телефону и немного отвлекся, иначе, наверное, не пустил бы меня. Но мне надоело быть по ту сторону стены секретов.
— Знаю, я поговорю с Джесси. Не волнуйся, — продолжал он, его глаза нашли мои, когда он стягивал с себя треники, и я сглотнула при виде его твердых, мускулистых ног, вспомнив тот горячий момент в ванной прошлой ночью.
На нем все еще были те же черные трусы-боксеры, в которые он облачился вчера вечером, и, издав глубокий, вероятно, разочарованный моим появлением вздох, он взял свои черные брюки с кровати.
— Нет, я не думаю, что Джованни солгал. Он не настолько глуп, чтобы послать своих людей избить меня, особенно если он был связан с ее смертью, — услышала я его слова, и мне пришлось предположить, что Константин высказал мысль о том, что двоюродный брат их матери каким-то образом причастен к смерти Бьянки. — Я думаю, что это было просто неудачное совпадение. Но вполне возможно, что тот, кто нанял этих трех идиотов, пытался представить дело так, будто в ее смерти виновата мафия, чтобы сбить нас с толку.
Они обменялись еще несколькими словами, затем он завершил разговор и бросил телефон на кровать. Он застегнул молнию на брюках и пуговицы, после чего перевел взгляд на меня.
— Ты считаешь, что то, что произошло сегодня утром, было связано с Бьянкой или нет? Я не могу понять, что ты думаешь об этом. — Я прижалась спиной к стене, потому что мои ноги не держали меня.
Он поправил воротник рубашки, затем стал возиться с рукавами, засучив один до локтя, обнажив татуировки, которые так меня привлекали.
— Наверное, это возможно, но в этом нет смысла.
Я наклонила голову, ожидая, когда он снова посмотрит на меня. Мне не нравилось, что сейчас он был похож на другого человека. Холодного и отстраненного. Человека, которого я едва знала. Это был уже не тот мужчина, который стоял передо мной вчера вечером, прося спасти его из ада.
Сегодня утром на него напали трое мужчин, напомнила я себе. Почти ранили Наталью и меня. Да, конечно, Энцо нас покинул.
Он сосредоточился на другом рукаве, закатывая его до локтя, и сказал:
— Джесси слишком хорош, чтобы за ним следили. Слишком хорош, чтобы кто-то догадался, почему он вообще был в ресторане вчера вечером.