— Секундочку. Мне нужно ответить на это сообщение, — сказал я ей.
Джованни: У меня есть имя. Я бы предпочел поделиться им лично. Принесу свои извинения вашей семье. Я слышал, что ты вернулся в Нью-Йорк.
То, что новость о том, что я в городе, быстро распространилась, меня не шокировало. Когда я был здесь, то всегда находился в центре внимания.
Я: Тебе нужно благословение моих родителей на незапланированный визит. Позвони им. И назови мне имя сейчас.
— Что такое? — спросила Иззи, подходя ближе, и я поднял голову, чтобы увидеть ее обеспокоенное выражение лица.
— Просто бывший Марии создал проблемы, — сказал я, прочитав информацию, которую он прислал. Как я и предполагал, он указал имя Томаса.
Джованни: Теперь все в порядке?
Я: Ты прикрыл их побочную деятельность?
Джованни: Они работают на Нико, так как он постепенно заменяет меня. Я уже говорил с ним. Он тоже хотел бы прийти извиниться лично.
Я не очень хорошо знал Нико, и это означало лишь то, что он еще не сделал ничего такого, что могло бы разозлить меня и моих братьев.
Жена Джованни родила ему только дочь, и он всегда хотел, чтобы его место занял сын. Насколько я знал, он устроил так, что его дочь вышла замуж за сицилийца, едва окончив школу. И Джованни двадцать лет готовил Нико к тому, чтобы тот стал главой семейного «бизнеса».
Когда я не ответил, Джованни написал еще раз.
Джованни: Если твоя семья согласна, мы все приедем завтра. Принесем извинения.
Я не стал отвечать, слишком разозлился. Засунул телефон обратно в карман, все еще не зная, как поступить в ситуации с Томасом. Но я отложил эту проблему на потом. Сначала нужно было поймать убийцу Бьянки.
Я переключил свое внимание на Иззи, пожалев, что мне написал не Джесси. От него не было ни сообщений, ни голосовых, пока я был недоступен, так как мой телефон отправился в плавание.
— Кто это был? — спросила Иззи, но тут меня спас звонок. Ну, дверной звонок. — Это, наверное, Пабло. — Она нервно провела руками по бедрам, словно пытаясь вытереть влажные ладони.
Я положил руку ей на спину и направил к входу. Она молчала, пока мы возвращались в холл, но Алессандро опередил нас. Он был занят разговором с парнем Иззи, поэтому не заметил, что мы тоже подошли.
— Назови мне свою фамилию? — Алессандро держал руки в карманах серых брюк, не сводя глаз со своей цели.
У Пабло-не-Пикассо светлые волосы были собраны в хвост, на нем были рваные джинсы, как у моей сестры, но еще и покрытые краской, рваная футболка и... вьетнамки, мать их.
Мы что, панки?
— Зачем тебе это знать? — спросил Пабло, переводя взгляд на Иззи, словно ища спасения, и она быстро подошла к нему и обхватила его за спину, чтобы защитить от пристального взгляда моего брата. Удачи вам. Я был следующим на очереди.
— Мне нужна фамилия, чтобы организовать проверку, — прямо сказал Алессандро. — Я могу сфотографировать тебя и загрузить фото, но это отнимет много времени.
— Он забавный. — Пабло указал на него, прежде чем его взгляд упал на меня, и он сделал неловкий шаг назад.
Что, я выглядел угрожающе? Отлично.
Алессандро повернулся ко мне, и выражение его лица сменилось с угрожающего на теплое.
— Привет. — Он обнял меня одной рукой, дважды похлопал по спине, а затем мы оба сфокусировались на человеке, который мне чертовски не нравился.
— У него нет фамилии. — На этот раз Иззи говорила за своего парня. — Он сменил ее на просто Пабло.
— Как Шер. Принц. Мадонна. Элвис. — Пабло улыбнулся. — Просто Пабло.
— Ну, просто Пабло, — проворчал мой брат. — У Элвиса была фамилия. Пресли. Помоги тебе Бог, если ты этого не знаешь. — Он хмыкнул и провел рукой по своим каштановым волосам.
Иззи наклонилась к своему парню, приложила ладонь к его груди и легонько похлопала.
— Он дразнится. Не волнуйся.
— На самом деле я не дразнюсь, — сказал Алессандро, снова используя свой ровный тон голоса и не прибегая к типичному для него обаянию.
Я поднял глаза и увидел приближающегося Константина, а мрачное выражение лица моего брата означало, что он знает, что я еще не выяснил имени чистильщика.
— Нам нужно поговорить. Наедине. — Взгляд Константина метнулся к Пабло, и он отвернулся, как будто тот был всего лишь тенью, о которой не стоит беспокоиться. Черт, даже не поздоровался. Он махнул головой в сторону коридора, откуда пришел, и попросил следовать за ним.
— Я сожалею, что они были так грубы, — извинилась Иззи. — Но это Энцо. А шутник с вопросами — Алессандро. — Она отпустила Пабло, чтобы преградить мне путь, пытаясь помешать мне последовать за Константином. — Мой старший брат, у которого явно отсутствуют манеры, — Константин.
— Приятно познакомиться? — Пабло произнес это как вопрос.
— Наверное, если мама не бежит сюда, чтобы увидеть его, значит, она уже познакомилась с Пабло-не-Пикассо? — спросил я. — И она не сказала нам об этом по понятным причинам.
Пабло нахмурился.
— Он знает, что я его слышу, верно?
— Да, у тебя все еще есть оба уха. — Алессандро захихикал.
— Это был Ван Гог, — с досадой сказал Иззи. — Клянусь, вы двое.
Да ладно, она должна была знать, что нам не понравится этот парень, да и как он мог понравиться?
— Давай, я отведу тебя в домик у бассейна. — Иззи нахмурилась, потом закатила глаза на Алессандро и схватила Пабло за руку.
Пабло поднял свою сумку, и они вдвоем пошли по другому коридору, избегая Константина.
— Он мне не нравится, — сказал Алессандро, когда мы остались втроем. — Я уверен, что Константин убьет его до наступления ночи.
— Это слишком щедро, — прохрипел Константин и отвернулся.
Не успел я согласиться с ним, как мама окликнула меня по имени, и я повернулся, чтобы увидеть ее приближение.
— Мария, кажется, нервничает. Может, тебе стоит с ней поговорить? — Она встала передо мной и раскрыла ладони. — Я надеялась, что Иззи и Мария приготовят сегодня ужин. Я бы попросила тебя, но тебе, я уверена, нужен отдых.
Я бы не отказался от готовки. Это была отдушина, мой способ расслабиться. Я использовал свои руки для того, что приносило удовольствие, а не боль.
Но сегодня не тот случай, я здесь не для того.
Я посмотрел на Алессандро и Константина, которые ждали меня, потом в сторону коридора, где находилась моя прежняя комната, и почему-то мне показалось, что сейчас меня просят сделать выбор — справедливость или любовь?
Глава девятнадцатая