Его руки притягивают вплотную, гладят мою спину, а когда Горский забывшись, стонет мне в рот, я словно просыпаюсь и отпихиваю его от себя.
— Нам…нам больше не следует так себя вести, — говорю, задыхаясь.
Макс облизывает свои губы, но кивает.
— Это был прощальный, Машка. Теперь ты взрослая, в отношениях… — тянет последнее слово. — Короче, больше приставать не буду, но и ты не проси. Теперь для этого у тебя есть парень.
Макс вроде и говорит задорно, но почему-то глаза его отражают совершенно противоречивые чувства.
— Ладно, мне пора. До завтра, Макс.
— До завтра, — говорит глухо.
6
Полгода спустя
Время за учёбой летело быстро. За эти месяцы произошли очень большие перемены в моей жизни.
С Лёшей мы так и продолжаем встречаться, наше общение постепенно трансформировалось в дружбу, а потом как-то само собой мы стали по-настоящему парой. В выходные мы обязательно проводили, хотя бы один день вместе, а после уроков засиживались в библиотеке или у него в комнате в общежитии, которую он делил с одним соседом, но которого постоянно не было, когда я приходила.
Еще Леша рассказывал о своей семье, много о старшем брате, который был старше его на пять лет и в мае этого года женился. Их общая мама умерла несколько лет назад, но каким образом я так и не поняла. Его отец был бизнесменом, у которого были какие-то проблемы в бизнесе, поэтому он и отправил младшего отпрыска в закрытую школу, потому что много времени проводил на работе. Все это Леша мне рассказывал по секрету, а я и не планировала кому-то об этом говорить, ведь даже с лучшим другом наши отношения испортились до неузнаваемости.
Из-за того, что я стала проводить много времени с новым одноклассником, мы постепенно перестали ездить вместе с Максом домой, а потом, в ноябре у друга было совершеннолетие и ему подарили долгожданную машину, а права выдали через несколько дней после дня рождения. Теперь мы практически не пересекались и в гости друг другу не ходили. Макс жил своей жизнью, а я своей.
Сначала Горский соблюдал со мной дистанцию, а потом вообще стал позволять себе язвить в мой адрес. При этом щурился или смотрел недобро, хотел вывести на эмоции, и они, честно признаться, рвались наружу. Но я всегда сжимала зубы и кулаки заодно и только взглядом показывала, что злюсь из-за подобного поведения друга. Хотя, какой же он друг после этого, так, сосед и знакомый. Друзьями мы были раньше, но дети выросли, а дружба рассосалась.
После того случая, родители Наташи, той, на которую спорили парни, хотя личности мне так и не стали известны, перевели в другую школу и все про нее забыли. В школе несколько месяцев велась тщательная проверка, проверяли и допрашивали многих, чуть ли не полшколы, но меня это не коснулась, как и Лешу тоже. Поэтому мы мало что знали о той истории. После нашей размолвки с Горским, мне не у кого в принципе было поинтересоваться мажорскими играми, а девочки, с которыми я пыталась завести разговор об этом, делали вид, что не понимают, о чем я говорю.
Еще в начале наших фиктивных отношений, ко мне подходили некоторые девочки старше, и даже имели наглость те, кто младше, просили меняпо-хорошемурасстаться с Тихомировым. Мне было смешно, и я посылала таких далеко и надолго. Хорошо, что еще тогда мы не окончательно рассорились с Горским, и если он замечал, что меня прессует кто-то из старших, вставал на мою защиту, и сам посылал в долгое пешее.
А потом, когда все более-менее улеглось, ко мне перестали подходить, а Макс в школе и вовсе стал меня игнорировать.
Было обидно и неприятно. Вот она, оказывается какая, цена нашей дружбы. Интересно, а если у Макса раньше меня появилась официальная девушка, я бы также возвела стены и стала держать дистанцию, или было как-то по-другому?
Теперь Макс, не таясь ходил то с одной девушкой в обнимку, то с другой. Раньше с ним всегда была я, а теперь он демонстративно показывал, что в его жизни теперь то одна, то другая краля. А сколько таких еще за пределами школы, в городе?
Постепенно я перестраивалась на новый распорядок жизни, в какой-то степени я была даже благодарна, что Макс показал себя настоящего, а у меня теперь есть отношения, которые мне дороги.
Не знаю, было это проблемой или нормой, но с Лешей мне было очень хорошо. Он если и не заменил в общении Макса, то стал очень близким человеком. Он не напирал, ему не нужны были другие девушки, он смотрел на меня влюбленными глазами. Мне было невероятно тепло и хорошо с ним, и даже поцелуи наши мне нравились. Но у меня не перехватывало дыхания, как с тем же Максом, не скручивало нутро в тугой узел, когда мы целовались, и я не знала, нормально это и так должно быть, или все-таки нет?